Гнев духов - Александр Прозоров Страница 10

— Ты смеешься надо мной? — нахмурился Могучий Саблезуб.

— Нет, как раз наоборот! — опять зашептал Чибис. — Я хочу спросить. Хочу узнать у тебя: как это бывает, когда ты выбрал именно ту, что будет твоей? Так, что всех прочих и видеть не желаешь? Как ты это понял? Что ты почувствовал? Почему именно она, а не другая? Почему ты не пожелал смотреть ни на Цветущую Рябину, ни на Нежную Незабудку, ни еще на кого-нибудь? Что ты такое в ней увидел? Как ты определил, как это понял?

— В Золотой Тени? — задумался юный охотник, но ничего такого особенного, отличного от других девушек племени, вспомнить не смог. Ведь то, что она еще совсем маленькая — вряд ли можно было назвать достоинством. Хотя дом она держала в порядке, ничуть не хуже любой другой, самой взрослой женщины. И потому Камыш лишь снова пожал плечами: — Просто мне не нужен никто, кроме нее, и все.

— Могучий Саблезуб, но ведь мы с мальчиком Камышом всегда были друзьями, помогали друг другу, вместе играли и ходили за дровами… Скажи правду, как мне понять, кто мне нужен: Цветущая Рябина или Нежная Незабудка? Ведь если я выберу одну, то уже никогда не смогу подойти к другой. Мне вроде и Цветущая Рябина нравится, и ошибиться страшно, Нежную Незабудку потерять… Вот ты, как ты понял про Золотую Тень?

— Духи выбросили нас на берег, — ответил Могучий Саблезуб. — Мы вместе обживались, разговаривали, играли… Поговори с Цветущей Рябиной, Чибис! Поговори о том, какой хотел бы иметь дом, как его украсить, каких ожидаешь детей от Великой Праматери. Вдруг она думает о другом? Вот у нас с Золотой Тенью все мысли и желания одинаковые. Да, правильно! Поговори. Скажи, что она кажется тебе самой лучшей. Но, может, ей не захочется одной хлопотать в большом зимнем доме? Может, ей с родителями больше нравится? Или хочется, но с кем-то другим.

— А если она согласится? Тогда получится, что я ее уже выбрал!

— На что согласится? У тебя ведь еще нет ожерелья охотника! Ты даже посвящения не прошел. Когда еще все это случится? Но если откажется, тогда смело к Нежной Незабудке подойти сможешь.

— Да, правда! — встрепенулся Чибис. — Пока я еще смогу ее испросить. Может, оно к тому дню и забудется? Правда! Нужно ныне спрашивать, пока ожерелья нет. Охотнику колебаться уже поздно выйдет. Охотнику придется брать себе жену навсегда.

И паренек быстрым шагом поспешил вперед, словно впереди, по самой кромке воды, шел не Беседующий-с-Небом, а красивая дочь шамана.

Однако в этот вечер Чибис никого и ни о чем спросить не успел. В селение путники вернулись уже очень поздно, в темноте, а на рассвете шаман, не дав ни толком позавтракать, ни собраться, ни даже прихватить гарпуны, опять повел подростков и юного охотника вниз по реке. Они снова несли тяжелые мешки — но на этот раз в них были не деревянные клинья, а толстые длинные веревки, сплетенные из жилистых листьев вездесущего рогоза.

Быстрым шагом, почти бегом, они домчались до Лунного дерева, где Беседующий-с-Небом тут же послал запыхавшихся Бельчонка и Чибиса наверх — привязывать веревки к ветвям кроны. Сам же вместе с Могучим Саблезубом взялся за топор, подрубая осину под самый корень.

Тяжелый и острый камень впивался в древесину легко, как во влажную глину, рассекая тонкую кору и волокна под ней.

— Не торопись! — приглядывал за работой охотника Беседующий-с-Небом. — Руби чуть ниже трещины и наискось, чтобы нос острый у лодки получился. А то второй раз делать придется. Как глубоко зарубишься, сбоку щепу подрезай. Так проще получится.

Подростки уже накрепко привязали веревки и спрыгнули вниз, а мужчины все еще стучали и стучали топорами, вгрызаясь в белую влажную древесину. Солнце уже приблизилось к зениту, когда осина наконец-то издала жалобный треск. Шаман выпрямился, отступил, указал Бельчонку и Чибису в сторону реки:

— Беритесь за веревку и дергайте на себя! Со всех сил! Как падать начнет, отбегайте. Могучий Саблезуб, в стороне пока постой.

Подростки натянули плетеные канаты, старательно упираясь пятками в землю. Дерево снова хрустнуло, но устояло. Шаман походил кругом, короткими сильными ударами подсек основание с одной стороны, с другой — и уже после третьего огромная осина грустно охнула, издала череду оглушительных тресков, после чего, обламывая ветви соседних лип и кленов и дождем рассыпая листву, повалилась чуть не на голову Чибиса — тот еле успел отскочить в сторону, уворачиваясь от толстых сучьев. Беседующий-с-Небом кивнул, нанес по комлю несколько завершающих ударов — и дерево окончательно соскочило с пенька на землю.

— Теперь крону, — указал он Могучему Саблезубу. — Иначе с места не сдвинем.

Шаман и охотник снова заработали топорами, наискось перерубая толстый ствол немного выше трещины, каждый со своей стороны. Они уже успели изрядно устать, а потому работали по очереди, чтобы меньше мешать друг другу. Наконец крона с обиженным хрустом оторвалась от ствола, просев немного среди ближнего ивняка. Беседующий-с-Небом сел, отер пот со лба, ткнул пальцем:

— Бельчонок, Чибис, петли по эту сторону накиньте…

Переведя дух, потомки Хозяина Реки снова взялись за работу, встав по двое с каждой стороны и накинув на плечи свободный конец веревки. Поднатужились, отрывая один конец отрубленного хлыста от земли, медленно зашагали вперед, волоча его за собой. Второй конец ствола с шорохом волочился за их спинами, и только редкие щелчки и хруст намекали, что он ломает подлесок на своем пути, а толчки подсказывали, когда ствол переваливал торчащий из влажной, перепрелой старой листвы корень или невидимый камень.

Путь до реки был не дальним, но долгим, и когда будущая лодка с плеском упала в воду, люди рухнули вместе с ней, наслаждаясь холодной весенней водой, смывающей пот и уносящей усталость.

— Самое тяжелое позади! — утешил их шаман. — Вот только день кончается. Могучий Саблезуб, сходи за мешками нашими, топоры забери. За лесом присматривай, дабы зверь какой из темноты не прибрел. А мы пока первый танец начнем…

Еще немного подтянув располовиненный глубокой трещиной кряж, подростки пустили его по течению, удерживая за веревки, и радостно побежали следом. Дерево, попав в слабые речные волны, и правда «затанцевало» — пусть и не так красиво, как это делал шаман, но заметно и весело переваливаясь с боку на бок, то наматывая на себя канаты, то скидывая их и широко раскачиваясь.

— Теперь понятно, отчего никто не хочет отыскивать танцующих духов вниз по реке, — сообразил юный охотник. — Чтобы коряги против течения не таскать. И так сегодня наволохались, ноги еле ходят…

След от протащенной волоком заготовки был ровным и широким. Могучий Саблезуб сбегал к разлохмаченному пню за оставленным инструментом, после чего помчался догонять детей. Они тоже неслись со всех ног вслед за увлекаемой водой колодой, лишь изредка поддергивая ее, дабы не откатилась на самую стремнину и не скинула там своих пут.

Засветло к селению они, конечно же, не успели — но дети Хозяина Реки терпеливо дожидались будущего охотника, пожелавшего из духов превратиться в человека. Ждали с кострами и факелами, с наваристым супом, густой аромат которого стелился во все стороны далеко по реке. Появление шамана и подростков, удерживающих длинное тяжелое бревно, племя встретило громкими радостными криками. Мужчины и дети кинулись навстречу, обнимая Чибиса и Бельчонка, подтянули колоду и, облепив ее, словно муравьи, споро вытащили наверх, к самому котлу. Женщины, зачерпнув горячего варева, подали его уставшим мужчинам и подросткам. Бельчонок с Чибисом тут же жадно припали к угощению, однако Беседующий-с-Небом подошел к треснувшему бревну, окропил его сверху: