Меч в ножнах - Андрэ Нортон Страница 10

Сначала он достал и положил на тёмную древесину квадрат белого шёлка, а потом узкий длинный свёрток из потускневшей парчи. Осторожно, словно имея дело с бомбой замедленного действия, китайский купец развернул парчу и поставил на стол сверкающий предмет, который был завёрнут в неё.

Когда Лоренс увидел это сокровище, даже у него перехватило дыхание. А Сэм не сдержал удивлённого восклицания.

Четырёхдюймовая фигурка ящерицы, завершённая вплоть до последней косточки. Но не из белой кости, а сверкающая синим и красным, зелёным и жёлтым. Опал!

— Вырезано из опала? — спросил Кейн.

— Нет. Не вырезано. Это природный опал. — Лоренс наклонился поближе, но не коснулся драгоценности. — Одну такую находили раньше — в Австралии в 1909 году. Сейчас она в музее. Но здесь, на Востоке, такая находка бесценна. Как это вам прекрасно известно, Лао, — он почти обвинительно повернулся к китайцу. — Может, какой-нибудь индийский раджа может позволить себе купить это. Норрис не может.

Лао улыбнулся.

— Это действительно великая находка. Мне принёс её человек, который некогда был очень богат. Но война разорила его. Он продал это украшение. На него ушли все мои сбережения и всё, что я смог занять. О, он знал его цену, как знаете вы и я. Но кто я такой, чтобы обращаться к великим? У меня нет известного имени, меня не знают повелители Индии. Они скажут, что я украл ящерку, и, может быть, я столкнусь с законом. Если дом Норрисов не может купить, то я бы хотел, чтобы он послужил моим посредником, помог свести покупателя и продавца.

— У вас должно быть доказательство происхождения вещи, — предупредил голландец.

— Я это знаю и готов его предоставить. Это украшение тоже найдено в Австралии, как и то, которое вы упомянули. Но найдено давно, в те дни, когда ваш народ ещё не интересовался подобными вещами. Старатель привёз его в Батавию. Он был каторжником, сбежавшим из английской колонии. За пропитание он отдал вещь местному радже, тот послал её на север в качестве части приданого дочери, вьиходившей замуж за малайского принца. Но корабль был захвачен пиратами в Молуккском проливе, и таким образом драгоценность оказалась в руках султана. Один из его потомков в знак признательности подарил вещи Дату Кумзу…

— Кумзу! Но ведь он уже тридцать лет как умер!

— Да, умер и не оставил наследников. Но большую часть своих сокровищ он отдал одному из своих капитанов, и именно у этого капитана я её и купил. Он владел ею по праву…

— Неужели? — Лоренс вопросительно поднял брови. — Это правда, что у Кумза не было наследников, но правда и то, что его дворец был разграблен, как только его подчинённые убедились, что старик действительно умер. Что ж, полагаю, у этого вашего капитана было не меньше прав, чем остальных. Итак, вы хотите, чтобы дом Норрисов нашёл для вас покупателя?

— Если возможно. Видите ли, в надежде на подходящий случай я кое-что подготовил, — китаец достал из шкатулки конверт из крокодильей кожи, а из него набор фотографий — цветных снимков опаловой ящерицы в натуральную величину, а также листок с цифрами. — Здесь всё, что нужно знать: снимки, размеры, вес, история. Согласен ли дом Норрисов действовать от моего имени?

Лоренс просмотрел бумаги и задумчиво взглянул на опаловую ящерицу.

— Я не могу обещать, что обязательно найду покупателя…

— А кто может в нашем мире? Но если Дом Норрисов согласится на комиссионные, я уверен, он будет действовать честно.

— Хорошо, Лао, постараюсь сделать, что могу.

Китаец не проявил никакой радости. Он завернул своё сокровище и, отложив его в сторону, выложил перед Норрисом три серебряных браслета сложной работы, усаженных камнями, которые Кейн не сумел распознать, даже когда Норрис протянул ему один из браслетов для более тщательного знакомства.

— Какова ваша цена?

И голландец и китаец начали торговаться.

Кейн повернулся к Сэму.

— Что это?

Нисей [11]пристально разглядывал камни, даже коснулся одного из них ногтем большого пальца.

— Чёрный коралл. Редкость для здешних вод. Необычно выглядит, верно? Но, парень, эта ящерица! Вот это действительно нечто! Целое состояние из-за него переменит хозяина. Хотел бы я иметь такую, если бы мог заплатить.

— Сэйфилд мог бы. Может, Лао нам кое-что сообщит о южных островах. Подождём, пока они с Лоренсом кончат торговаться, и спросим.

Но китаец не смог сообщить ничего нового.

— Это правда, что человек может оказаться на неизвестном острове, и его никогда не найдут. Такое случалось много раз, а сейчас тут в море сплошная неразбериха. Но от тех, с кем мне пришлось торговать, я ничего такого не слышал и ничем не могу вам помочь, — он перевёл взгляд с Кейна на Лоренса. — В последнее врёмя торговля идёт плохо.

— Почему, друг мой? Есть для этого какие-то причины?

Лао сделал глоток чая. Поставив чашку, вежливо улыбнулся.

— Торговля возрастает и уменьшается. Как прилив, заливающий грязевые поля кошелька человека. Вы навестите других друзей своего достопочтенного дедушки?

— Да. Тех, кого смогу найти.

— Вы обнаружите, что достойный Абдул Хакрун по-прежнему занят делом.

— Приятно это слышать.

Кейн внимательно наблюдал за Лоренсом и купцом. За этими вежливыми фразами скрывалась передача информации. А он был намерен участвовать в этом процессе.

Но Лоренс не стал хранить тайну.

— Вот оно что, — задумчиво проговорил он, как только они вышли из магазина Лао. Абдул Хакрун по-прежнему действует…

— Не хочу показаться глупым, — вмешался Сэм, — но только кто такой этот Абдул Хакрун?

Знакомая лёгкая улыбка искривила губы Лоренса.

— Кое-кто в этих широтах скажет вам — и совершенно серьёзно, — что Абдул Хакрун — сам дьявол. Я не стал бы заходить так далеко в своих утверждениях. Но он, как говорите вы, американцы, суёт свой палец в каждый пирог в Ост-Индии. Он тут во всём замешан. Очень проницательный и умный господин. Насколько я знаю, его обошли в сделке только раз. Но, разумеется, всякий, кто пытается спорить с Дату Кумзом, напрашивается на поражение…

— Дату Кумз — это прежний владелец опаловой ящерицы? — спросил Кейн.

— Он самый. Это легенда здешних мест. Согласно наиболее надёжным сведениям, он служил первым помощником на коммерческом рейдере Конфедерации [12], который оказался в здешних водах к концу вашей гражданской войны. Кумз решил остаться здесь и перебрался на Сулу. Спустя какое-то время принял мусульманство, завоевал доверие тогдашнего султана и стал его военным и морским советником. Как вы, несомненно, знаете, моро находились в состоянии постоянной войны со своими испанскими хозяевами. Кумз в этих условиях действовал очень успешно и сумел приобрести собственное островное королевство. Он дожил до глубокой старости, но даже со стариком мало кто решался поспорить. Лишь однажды Абдул Хакрун вступил с ним в торговую войну. Насколько помню, спор шёл из-за обладания жемчужным полем. И Абдул Хакрун проиграл.