Подвеска пирата - Виталий Гладкий Страница 10

Любовь закончилась быстро — на расстоянии в двадцать лье [21]от лагеря ландскнехтов. Она буквально испарилась... вместе с накоплениями наивного глупца Карстена и содержимым ящика с казной роты. Ветреная девица ушла от него ночью, когда он спал, даже не попрощавшись. Наступило отрезвление и раскаяние, но было уже поздно. Беглый лейтенант ужаснулся своего поступка. Теперь отрезаны все пути — и домой, и к ландскнехтам, образ жизни которых ему импонировал, и в Голштинию, и в другие земли королевства. Карстен Роде знал — обманутый в своих лучших чувствах капитан постарается достать его даже из-под земли.

В Дитмаршене его ждал позор, а в лагере ландскнехтов — презрение боевых товарищей и расстрел. Единственным местом, где не могла достать карающая длань кондотьера, было море. Недолго думая, Карстен Роде стал подданным датского короля и записался в каперы. Спустя короткое время, изучив морскую науку (благо подготовка у него была фундаментальной), молодой дитмаршенец стал капитаном корсаров. А уж оружием он владел так, как никто другой из морской вольницы. Все-таки служба в роте ландскнехтов многое ему дала по этой части.

* * *

— Карстен, ты что, уснул стоя?!

Крик Ганса Дитрихсена почти над самым ухом заставил вздрогнуть капитана, ударившегося в воспоминания. Он с недоумением посмотрел на штурмана, лицо которого было искажено страхом, и спросил:

— Что случилось?

— А ты не видишь?! Пираты!

— Где?! — всполошился и Карстен Роде.

— Вон там! Посмотри направо!

Пиратские посудины выплывали из молочной туманной дымки словно призраки. Они появились совсем не с той стороны, откуда их можно было ждать. Похоже, пираты обосновались на Аландских островах с их тысячами шхер. А это значило, что они находятся под покровительством Швеции. Потому что на Даго, насколько было известно Карстену Роде, в основном базировались морские разбойники, свободные от любых обязательств, — весьма разношерстная компания.

Там обретались остатки витальеров [22]и ликеделеров [23], которых разгромили, объединившись, Тевтонский орден и Ганза, а также набирающие силу флекселинги [24]— новая напасть Балтийского моря, и «свободные художники» — пираты всех мастей, не признающие над собой никакой власти, за исключением выборного капитана.

Изрядно поредевшие, они участвовали как каперы на фризской службе в морской войне против голландцев, служили голштинскому дворянству, воевали против датчан, и даже время от времени поступали на службу к своему главному врагу и обидчику, Ганзейскому союзу. Но больше действовали на свой страх и риск. После гибели последнего предводителя ликеделеров Ганса Энгельбрехта большая их часть переместилась на Британские острова. Остались лишь самые отчаянные и упертые.

Карстен Роде пригляделся к пиратским судам. На флагмане — это был двухмачтовый военный когг [25]— полоскался на ветру, обещавшем быстро разогнать туман, красный флаг с гербом правящей в Польше династии Ягеллонов — белым орлом Пястов [26]. Капитан похолодел — у него с поляками в свое время были большие трения. И если он попадет к ним в плен... Лучше об этом не думать.

— Свистать всех наверх! К бою! — скомандовал Карстен Роде.

Звонкой трелью залился боцманский свисток, и на орудийной палубе началось шевеление. Боцман Клаус Тоде, старый морской волк, побывавшей не в одной передряге, тоже увидел неприятеля и с удивительным спокойствием поглядывал на ют, дожидаясь приказаний. Он, так же, как капитан и штурман, немало походил по морям в качестве капера. И деньги у него водились. Можно было спокойно вернуться в родной Дитмаршен и наслаждаться покоем в тени яблоневого сада, посаженного собственноручно еще в молодые годы, когда голова юного Клауса была переполнена различными идеями, планами и устремлениями. Но боцман не очень торопился «сушить весла».

Как-то в портовой таверне, в хорошем подпитии, Клаус признался, что лучше уж пойти на дно в славной баталии, чем каждый день отражать наскоки своей жены Фелиции, которая — отдадим дань справедливости — была весьма симпатичной особой, но обладала удивительно склочным характером.

— Ты в своем уме?! — воскликнул штурман. — Опомнись! У них там когг и четыре пинка. Это минимум сто фальконетов [27]и картаун [28]. А у нас всего семьдесят «соколов». Мы ведь сняли с других посудин половину пушек, чтобы взять побольше груза. Нам не выстоять! Нужно уходить в шхеры. Они не догонят.

— Нас?! — взвился, как ужаленный, Карстен Роде. — Ты, хочешь оставить остальные корабли, как приз, этим наглым ляхам?! Не бывать этому! Мы примем бой!