Крест, орёл и полумесяц. Часть 1. Последний крестовый поход - Дмитрий Ольшанский Страница 10

Прежде чем я успел сказать хотя бы слово, в темном углу шатра появилась фигура мужчины, которого я прежде не замечал. Когда свет упал на его смуглое лицо с глубоко посаженными миндалевидными глазами, я непроизвольно опустил руку на рукоять меча – человек несомненно служил султану, об этом говорила не только его странная внешность, но и пестрое облачение силяхдара ¹⁷, которое проглядывало из-под плотной темной накидки. Но что он делает в шатре у воеводы?

– Не стоит горячиться, – Хуньяди опустил руку на мое плечо. – Это Иса, он наш верный друг и союзник.

Человек, чье имя произнес воевода, бросил на меня короткий взгляд и сделал едва заметный кивок головой.

– Ты все слышал сам, – по-дружески обратился Хуньяди к своему необычному гостю. – Как видишь, я ничего не утаиваю от твоего господина. Надеюсь, что он не предаст и мое доверие.

– Мой господин не из тех, кто нарушает свое слово, – с небольшим акцентом заявил пришелец, все еще искоса поглядывая на меня. – Но что насчет нашей просьбы?

– Она исполнена, – воевода протянул принесенный мною свиток. – Этот юноша рисковал своей жизнью, чтобы доставить сюда высочайшее дозволение сербского князя миновать его земли. Вы также получите людей, которые помогут вам добраться до Албании. Теперь дело только за вами.

– Об этом не беспокойтесь, – ответил Иса, принимая свиток из рук воеводы. – Султан дорого поплатится за то, что сотворил с нашим народом. Их кровь взывает к отмщению!

– Только не нужно спешить, – предупредил воевода. – До определенного момента султан должен быть уверен в преданности твоего господина.

– Он ничего не узнает, – прозвучал ответ.

– Хорошо, – кивнул Хуньяди. – До вечера оставайся в лагере и жди моих указаний.

Иса поклонился и, подобно призраку, бесшумно исчез за тяжелым пологом шатра. Несколько секунд мы стояли в тишине, затем воевода нарушил молчание.

– Все, что ты увидел и услышал, должно оставаться в строжайшей тайне, – предупредил он меня. – Не спрашивай ни о чем, в скором времени сам все узнаешь, а пока…

Хуньяди подошел к своему письменному столу, на котором среди бумаг, чернильниц и других письменных принадлежностей стояла деревянная шкатулка, украшенная причудливыми узорами. Открыв резную крышку, воевода достал туго набитый кошелек.

– Это небольшая плата за все твои старания, – с этими словами он сунул кошелек мне в руки. – И за молчание тоже.

Я принял подарок, хотя никогда не испытывал нужды в деньгах, и Хуньяди это знал. Заметив мою неловкость, он пристально посмотрел на меня.

– Ты, вероятно, хочешь о чем-то меня спросить?

– Да, – пришлось признаться мне. – Я не стану спрашивать о необычном посетителе и о том, что содержалось в письме сербского князя. Уверен, эти тайны будут скоро раскрыты. Но зачем ты обрушил свой гнев на того несчастного польского офицера, который всего лишь нашел смелость возразить тебе? У нас на счету каждый человек, а опытные воины вообще на вес золота. Если король узнает…

– Король не будет оспаривать мои решения, поверь мне, – прервал расспросы воевода. – Кроме того, я поступил так не по собственной прихоти.

– Ты отослал людей прочь лишь за то, что они высказали свое мнение! – возразил я. – Все решат, что ты это сделал из-за собственного тщеславия.

– Пусть думают, что хотят, – отмахнулся Хуньяди. – Я давно привык к козням у себя за спиной. Однако эти господа не поедут к сербскому деспоту, куда я их якобы собираюсь направить. В тех распоряжениях, которые они сегодня получат, будет указано совсем другое задание.

– Это задание как-то связано с Исой? – догадался я.

Янош окинул меня тяжелым взглядом.

– Ты умен, Константин, – медленно проговорил он, не сводя с меня пристального взора. – Но иногда это лучше скрывать, а иначе найдутся люди, которые захотят укоротить твой язык. Поверь, это не угроза, а добрый совет на будущее.

Я кивнул в знак того, что усвоил этот урок. Тогда воевода продолжил:

– Впрочем, ты заслуживаешь знать хотя бы часть правды, и я тебе ее открою.

Тщательно обдумывая каждое свое слово, воевода начал рассказывать.

– Дело в том, что кое-кто из султанских военачальников готовится преподнести своему повелителю неожиданный сюрприз. – На лице полководца промелькнула улыбка. – Сейчас этот человек крайне нуждается в опытных и проверенных бойцах, и я могу ему их предоставить.

Янош Хуньяди любил говорить загадками – этого было у него не отнять.

– А как же сербский князь? – поинтересовался я. – Как он отнесется к тому, что ты пренебрег его просьбой о помощи?

Воевода посмотрел на меня с едва заметной улыбкой.

– Ты что, до сих пор не понял, Константин?! – разочарованно покачав головой, выпалил Хуньяди. – Ни о чем таком Георгий Бранкович меня и не просил.

– Но как же тот посланник… – растерялся я.

– Всего лишь один из моих людей, – усмехнулся он. – Надо признать, что свою роль он исполнил блестяще.

Я был обескуражен словами венгерского полководца.

– Зачем тогда нужно было устраивать весь этот спектакль? – с ноткой возмущения воскликнул я.

– На то у меня есть несколько причин, – медленно произнес Хуньяди, и его лицо вновь сделалось серьезным. – Главная заключается в том, что никого не удивит, если я отправлю несколько отрядов на помощь сербскому князю. Как говорил мой любимый шурин, если хочешь что-то скрыть, всегда действуй открыто. Понимаешь меня?

Разумеется, я понял.

Янош Хуньяди был из породы тех людей, кто никогда и никому полностью не доверяют. Даже со своими командирами он делился только теми сведениями, которые необходимо было знать для исполнения той роли, которую воевода отводил им в своем плане.

Я не разделял такую позицию и решился высказать свои опасения:

– Ты замыкаешь все на себя. Если с тобой что-нибудь случится, командиры не будут даже знать, какие приказы были отданы. Я понимаю, что в твоей голове уже созрел план наших действий, но как можно в одиночку контролировать все?

– Этому я учился долгие годы, – признался Хуньяди, подливая в свой кубок густое вино. – Подобные знания даются нелегко. Вначале ты должен испить горечь предательства, затем пройти через боль утраты, и если после этого твой дух будет так же силен и крепок, ты сумеешь понять, что доверие подобно слепоте – оно ведет тебя по дороге чужих ошибок и редко приводит к намеченной цели.

Я не успел сказать и слова, как мой собеседник продолжил:

– Ты должен понять, как тяжело управлять столь разношерстной армией. Здесь собрались авантюристы со всей Европы, и каждый вступил в наши ряды, лелея определенную цель. Я должен объединить этих людей, заставить их стать единым целым и действовать под моим началом.