Пиппа бросает вызов - Джой Адамсон

И вот уже вскоре Пиппе в четвертый раз предстояло стать матерью, а я, как обычно, внимательно следила за ней. Она пропадала целых четыре дня, поэтому можно себе представить, как я обрадовалась, когда она пришла к нам в лагерь к вечеру 13 июля 1968 года. Она появилась со стороны равнины, где ее первые малыши увидели свет и всего через тринадцать дней были убиты гиеной. Теперь эта равнина заросла непроходимым кустарником и вовсе не подходила для воспитания детенышей: некрупных животных, вроде Пиппы, подстерегали здесь естественные ловушки. Но, к моему немалому удивлению, она провела в этих местах последние недели и, хорошенько поужинав, вновь отправилась именно туда.

Мы с Локалем прошли за ней полмили, но затем она уселась и ни за что не хотела двигаться с места. Когда я погладила ее, провела рукой по набухшим от молока соскам, она перевернулась вверх брюхом; и тут я заметила, что на нас надвигаются четыре слона. Ничего не поделаешь — пришлось спасаться бегством. Оглянувшись, я увидела, что серые гиганты идут прямо на Пиппу, а она, как всегда, даже ухом не повела. Сегодня это меня озадачило — ведь по ее состоянию было видно, что ей предстоит родить в ближайшие двое суток.

Последние пять дней слоны бродили поблизости от лагеря и, несмотря на наши попытки от них избавиться, срывали ветки с деревьев возле хижины, как будто во всем огромном парке именно эти деревья казались им особенно аппетитными.

На другой день Пиппа исчезла. Целых девять дней она не показывалась; до сих пор она никогда еще не скрывала от меня новорожденных так долго. Мы вдоль и поперек исходили равнину, на которой видели ее в последний раз, но не обнаружили никаких признаков их присутствия. А двадцать третьего я вдруг увидела ее на возвышении за лагерем, где я обычно ставила свой лендровер. Долго и внимательно осматривала она местность, и эта осторожность очень меня порадовала, Пиппа, та самая Пиппа, которая в детстве чуть не сделалась завсегдатаем ресторанов в Найроби, теперь вела себя, как настоящее дикое животное, — впрочем, «дикие» гепарды в заповедниках Амбосели и Найроби так привыкли к восторженным туристам, что запросто вскакивали в машины и даже позволяли себя гладить! Мне не нужно было другой награды за то одиночество, на которое я сама себя обрекла, чтобы посетители не тревожили Пиппу с самого начала ее жизни на свободе. Вот она, моя лучшая награда — Пиппа, настороженно высматривающая, нет ли поблизости чужих. Окончательно убедившись, что все спокойно, она подошла к нам попросить мяса. По ее аппетиту можно было судить, как она проголодалась; я заметила, что она страшно исхудала. Насытившись, она отправилась обратно по своему следу вдоль дороги к Скале Леопарда, минуя ту равнину, которую мы обшарили в поисках «детской».

Был полдень, и стояла сильная жара, но Пиппа свернула в заросли только через две мили. Затем она прошла около пятисот ярдов в направлении речки Мулики. Она осторожно принюхалась и повела меня и Локаля к кусту медоносной акации (такую акацию «погоди немного» она всякий раз выбирала для устройства «детской»). Там, в глубине куста, я увидела четверых малышей. У двоих, более крупных, глазки были уже открыты. У детенышей из предыдущих трех пометов глаза открывались на десятый-одиннадцатый день, и я предположила, что этим малышам всего девять дней. Следовательно, они родились 15 июля.

Глядя, как пушистые крохотные зверята на непослушных лапках подползают к соскам Пиппы, я не могла сдержать улыбки: ведь ей опять удалось нас одурачить! Как старательно она притворялась, что непременно устроится на равнине, в полумиле от лагеря! А на самом деле, как только мы ушли и оставили ее рядом со слонами, она преспокойно встала и удрала сюда; трава здесь была невысокая — признаться, трудно подыскать лучшее место для воспитания новорожденных. По всей долине разбросаны колючие кустарники, но место достаточно открытое, так что легко заметить приближение опасности. До обеих речек — Васоронги и Мулики — не больше пятнадцати минут ходу, и от дороги логово хорошо укрыто, хотя Пиппа слышала шум проезжающих машин или приближение львов; они часто пользовались этой дорогой, но всегда заблаговременно предупреждали о своем присутствии ворчанием и пыхтением.

Я смотрела на семейство: малыши сосали изо всех силенок, глубоко зарываясь мордочками в мягкий живот Пиппы, а она то и дело поворачивалась, чтобы им было удобнее сосать.

Я никак не могла оторваться от этой мирной картины, но пришлось возвращаться домой.

Теперь Пиппа уже знала, что мне и Локалю вполне можно доверить новорожденных, и когда вечером мы снова пришли, она даже не встала и все время, пока мы ими любовались, продолжала кормить малышей.

Если судить только по размерам, то в помете было два самца, но, разглядев кожистые наросты величиной с боб, расположенные треугольником — позднее здесь разовьются половые органы самцов, — я обнаружила, что на самом деле их трое. Если это подтвердится, то Пиппа неплохо поддерживает равновесие: во втором помете было три самочки и один самец. В предыдущем семействе мне не удалось изучить отношения между самцами и самками — маленький Дьюме погиб всего пяти месяцев от роду. Я надеялась, что теперь Пиппа с моей помощью вырастит четвертый помет без потерь. Помня по печальному опыту, как легко ломаются хрупкие косточки молодых гепардов, я решила добавлять витамины в пищу малышей, как только они начнут есть мясо, — чтобы застраховаться от таких несчастных случаев. Раньше я начинала подкармливать малышей слишком поздно, не зная, как это важно. Теперь я пыталась помочь Пиппе и прибавляла в ее рацион по 15 граммов лактата кальция ежедневно в течение всей беременности и до тех пор, пока она не кончит кормить.

На следующее утро я позвала Пиппу издалека, чтобы сообщить о нашем приходе. Она вышла из-за куста и прошла около ста шагов до Тенистого дерева, где мы ее кормили. Она с жадностью потянулась к воде, а к мясу почти не прикоснулась. Вскоре она стала принюхиваться и повела меня обходным путем по ветру, пройдя примерно 300 ярдов до логова. Малыши подняли заспанные мордочки, но очень шустро разыскали соски, едва Пиппа улеглась, вылизав всех по очереди. Мы вскоре ушли и вернулись ненадолго уже во второй половине дня, чтобы напоить Пиппу — ее очень мучила жажда. Должно быть, она не решалась оставить малышей и сбегать к реке напиться.