Когда уйдет Путин? - Лев Сирин Страница 9

Рутина рутиной в сравнении с романтикой разведки, но, судя по всему, полученные сведения и навыки очень пригодились Путину, когда он встал во главе политических процессов в России. Правда, в силу некоторой неравномерности распределения у него жизненных приоритетов, о которой я говорил: например, значимость силы в ущерб общему кругозору, использовать их Путин станет тоже специфически.

При Путине под руководством замглавы Администрации Президента Владислава Суркова 12 лет пышным цветом будут цвести именно «продвижения людей на определенные посты в партиях и государственном аппарате», а не конкуренция самых талантливых – то, что Михаил Прохоров потом наречет «кукловодством». Настоящая политика при Путине так и не прорастет под спудом его зауженного понимания им политической жизни, уступив место тотальному чекистскому контролю вкупе с византийскими играми, оставшимися ему в наследство от семейных соглядатаев Ельцина. Иных способов управления государством Путин просто не знает, не понимает и понимать не хочет.

Не менее интересна и другая фраза Путина, касающаяся того, чем он занимался в Германии: «шла работа по вербовке источников». Говоря простым языком, это означает, что Владимир Владимирович склонял к предательству граждан иностранных государств. Ловил их на аморалке или подсовывал компромат, не важно. Главное, что такое двусмысленное с точки зрения общечеловеческой морали явление было в служебной компетенции будущего президента России.

Нет-нет, я отлично понимаю, что вербовка – одна из основ работы разведчиков. Брезгливо кривить нос – как же это вы людям-то жизни калечите? – здесь не очень-то и уместно. Это профессиональные правила. Но – правила узковедомственные. В нормальной жизни склонять человека к предательству, да еще путем шантажа, – грех и подлость. Для этого надо иметь особое устройство души. Некоторую ее черствость, если говорить очень мягко.

Путин, несомненно, был профессионалом, и на него гражданская мораль в данном случае распространяться не могла и не должна была. Но дело в том, что спустя срок Путин стал распоряжаться судьбами миллионов людей, а его профессиональные навыки при этом никуда не делись.

Представляете, какие преимущества имеет такой «равнодушный» человек, например, в переговорах, если знает о собеседнике какую-то инсайдерскую информацию? Да он просто не простит себе, если ею не воспользуется, и уж точно никогда не отмахнется: неблагородно, едрить ее!

Хочется верить, что это все-таки не о Владимире Владимировиче. Но думаю, что российское общество поступило бы разумно, законодательно оградив высшую власть от сотрудников спецслужб.

Читатель должен понять, что у меня лично нет никакого предвзятого отношения к людям из разведки. Напротив, я был в полном восторге от воспоминаний, которыми со мной делился генерал-лейтенант КГБ СССР Николай Сергеевич Леонов, проработавший 7,5 года заместителем начальника советской разведки, а затем начальником аналитического управления КГБ.

Ну вот хотя бы такой рассказ легендарного чекиста:

– 1975 год в Советском Союзе. Все нормально. Мы готовимся к 60-летию советской власти. Готовим какие-то модификации в Конституцию. Цены на нефть после арабо-израильской войны прекрасные. Никаких признаков бедлама в соцлагере. Тишь и благодать. В этой ситуации наше управление пишет в ЦК документ. Как оказалось, документ пророческого характера. Мы говорим, что все вроде бы внешне благополучно, но на самом-то деле денег у нас нет, техника наша отсталая, кадры или плохие, или их вообще не хватает…

И даем совет: не расширять географические зоны влияния Советского Союза. Оставить в покое весь арабский мир. Не гнать туда массы оружия, людей, товаров. Оставить в покое Африку, где каждая страна стремилась объявить себя социалистическим государством и требовала за это от нас денег. При этом мы обозначили пункты, на которые надо было сосредоточить в общем-то скромные ресурсы государства. Андропов прочитал. Согласился, что надо свернуть эту нашу размашистую походку по миру. Но в политбюро наша подсказка благополучно умерла. Никто из правителей не желает жить в соответствии с объективной информацией.

Это лишь один из фрагментов моей беседы с Николаем Сергеевичем, а сколько еще интересного он рассказал… Не обошлось, конечно, и без оценок нынешнего руководства страной. И что показательно: все три генерала КГБ оказались о своем младшем коллеге невысокого мнения. Высказывались косвенно, осторожно, но… смысл их мнения был един.

Собственно, прозвучало то слово, которое, вероятно, Владимир Владимирович в силу его жизненной философии не хотел бы услышать применительно к себе больше всего, – «слабый»!