Европа судит Россию - Юрий Емельянов Страница 71

Выступая 26 января 1924 года на II Всесоюзном съезде Советов, генеральный секретарь ЦК РКП(б) И.В. Сталин говорил: «Громадным утесом стоит наша страна, окруженная океаном буржуазных государств. Волны за волнами катятся на нее, грозя затопить и размыть. А утес все держится непоколебимо». Это сравнение напоминало образ из стихотворения Ф. Тютчева «Море и утес», в котором поэт противопоставлял самодержавную Россию стихии буржуазных революций в Европе. Через три четверти века советский руководитель противопоставлял «революционный утес» агрессивным буржуазным государствам, ополчившимся против СССР.

Свою речь Сталин произнес по случаю кончины В.И. Ленина и сопроводил ее клятвенными обещаниями быть верным делу покойного вождя Октябрьской революции. Изображение СССР как утеса Сталиным вряд ли был случайным. К этому времени стало ясно, что надеяться на помощь пролетарских революций в других странах мира Советской стране не приходится. Сталин взял курс на построение социализма в одной стране. На первых порах его в этом активно поддержали Бухарин, Рыков, Томский. Против Сталина выступили Зиновьев, Каменев, а затем и Троцкий, объявившие курс на строительство социализма в одной стране химерой и изменой делу мировой пролетарской революции.

В ходе долгих и яростных внутрипартийных дискуссий сторонники оппозиции остались в меньшинстве, Зиновьев, Каменев, Троцкий были исключены из руководства партии, а курс на построение социализма в одной стране восторжествовал. На XIV съезде ВКП(б) (так теперь стала именоваться РКП(б)) в декабре 1925 года была выдвинута программа индустриализации экономики, а на XV съезде (декабрь 1927 года) – программа коллективизация деревни. К этому времени хозяйство страны было в основном восстановлено после разрушений Гражданской войны. В 1926 году общий объем промышленности достиг 98 % от довоенного уровня, а объем крупной промышленности составил 108 % от довоенного производства. Посевная площадь в 1925 году составила 99,3 %, а валовая продукция сельского хозяйства – 112 % от довоенного уровня.

Голодные годы гражданских войн ушли в прошлое, и советские руководители уже ставили задачу сравняться по уровню потребления с передовыми капиталистическими странами. На XV съезде ВКП(б) нарком внутренней и внешней торговли А.И. Микоян указывал на опережение СССР по потреблению «менее ценных» пищевых продуктов и отставание в потреблении «более ценных». Нарком указывал: «Муки всякой в Соединенных Штатах на едока приходится в год 102 кг. а у нас – 247 кг … Крупы: у нас – 22 кг, в Америке – 14; картофеля: у нас – 162 кг, в Америке – 104 кг; рыбы у нас – 12,8 кг, в Америке – 0,4 кг». В то же время, подчеркивал Микоян, «прочих овощей, без картофеля, американец ест 65 кг, а у нас – 57 кг; фруктов в Америке – 62 кг, у нас только 25 кг; мясных продуктов: американцы – 62 кг, мы – 53 кг; молока: американцы – 131 кг, мы – 96 кг; сахару: американцы – 20,2 кг, мы – 14,2 кг; яиц: американцы – 10 кг, мы – 3,7 кг; чай, кофе, какао: американцы – 7,1 кг, мы – всего только 0,4 кг».

Следует учесть, во-первых, что разбивка продуктов на «более ценные» и «менее ценные» отражала тогдашние представления о правильном рационе питания, а поэтому «рыба» попала в «менее ценные» продукты, а «сахар», «яйца» – в «более ценные». Во-вторых, надо принять во внимание климатические различия двух стран, позволявшие США гораздо легче выращивать продовольственные культуры, в особенности овощи и фрукты. В-третьих, следовало заметить, что Микоян сравнивал уровень советского потребления с самым высоким уровнем потребления в мире – американским, сложившимся в силу особых исторических и природных условий. Хотя немало американцев бедствовало после окончания войны, невероятно обогатившей США, уровень потребления возрос у значительной части населения. В 20-х годах 40 % американских семей имели доход более 2000 долларов в год и могли приобретать автомобили, радиоприемники, холодильники. В-четвертых, можно увидеть, что по таким продуктам питания, как «овощи, кроме картофеля» и «мясные продукты» отставание СССР от США не было значительным.

Одновременно Советское правительство предпринимало усилия для улучшения жилищных условий населения. В конце 1927 года Сталин констатировал, что государственные расходы на «рабочее жилищное строительство» позволили за три года «удовлетворить 275 тысяч рабочих, а вместе с семьями – около 900 тысяч человек». Все больше рабочих семей, подобно литейщику Ивану Козыреву, описанному в стихотворении В. Маяковского, впервые в жизни въезжали в квартиры с современными удобствами и приходили к выводу о том, какая «правильная советская власть».

Успехи в восстановлении и развитии народного хозяйства и положения населения ярко свидетельствовали о способности советской власти руководить мирным созидательным строительством, о возможности добиться роста производства при осуществлении широких социальных преобразований в стране (8-часовой рабочий день, бесплатное образование, бесплатное здравоохранение, низкая плата за квартиру, коммунальные услуги и городской транспорт, а также различные социальные льготы малоимущим.) В 10-ю годовщину Октябрьской революции в СССР впервые в мире был введен 7-часовой рабочий день. Рабочие делегации из различных стран мира, прибывшие в СССР по случаю юбилея Октября, могли убедиться в успехах первой страны социализма, достигнутых вопреки капиталистическому окружению и враждебной политике ведущих держав Запада. Бухарин совершенно справедливо говорил в начале 1929 года о том, что «большой скачок в области экономического и культурного развития» СССР был сделан «в обстановке полублокады».

Однако, несмотря на большие достижения СССР в мирном развитии, советская жизнь омрачалась тенью из будущего – тенью неизбежной грядущей войны. Победы над белыми генералами и иностранными интервентами не могли закрыть глаза советских руководителей на отчаянную неподготовленность СССР к новой мировой войне. Говоря о плачевном состоянии Вооруженных сил СССР через 10 лет после Октябрьской революции, нарком по военным и морским делам К.Е. Ворошилов сообщал делегатам XV съезда, что по числу танков СССР (менее 200 вместе с броневиками) отставал не только от передовых стран Запада, но и от Польши. Ворошилов сообщал: «Мы имеем в стране около 22 тысяч легковых и грузовых, исправных и неисправных автомобилей. Америка имеет 23 450 тысяч». В Красной армии имелось менее тысячи самолетов устаревших конструкций и лишь 7 тысяч орудий разных калибров, что в 1927 году было совершенно недостаточно для обороны одной шестой части земной поверхности от нападения зарубежных армий, в которых быстро наращивались запасы военной техники.