Американская концепция "Большого Ближнего Востока" и национальные трагедии на Ближнем и Среднем Востоке - Урал Шарипов Страница 70

Рассмотрим особенности результативности уже осуществленных Западом силовых действий в отдельных странах БСВ.

Ирак — страна фактически расколота на три части по этноконфессиональному принципу. Эти сообщества во многом враждебны друг другу и находятся в состоянии регулярно повторяющихся кровавых столкновений. В данной связи они не представляют собой значимых государственных субъектов для окружающих стран, а тем более для Запада, так как находятся по существу в «ползучем состоянии» внутренней гражданской войны.

После предполагаемого вывода американских войск из Афганистана (в июне 2011 года президент США Б. Обама объявил о плане постепенной эвакуации войск из Афганистана до конца 2014 года) за ними сохранился контроль над 9 военными базами в этой стране. {288} Следовательно, США фактически не уходят из Афганистана и в любой момент оперативно десантируют свои военные подразделения в любом районе страны подавив неугодные интересам Вашингтона выступления местного населения и враждебных ему формирований. В качестве примера можно назвать участие американского спецназа в подавлении случайной попытки талибов штурмовать президентский дворец и министерство обороны в Кабуле в июне 2013 года.

Ныне же, когда военные операции НАТО вышли на новые рубежи в странах региона, целесообразно говорить, что это — не завершающиеся операции (то есть их прекращение, ограничившись Афганистаном, Ираком и Ливией), а, наоборот, подготовка к развертыванию, в случае необходимости, новых военных кампаний на БСВ. Это открыто утверждается в докладе Пентагона «Поддержка глобального лидерства США: приоритеты для XXI века», представленного президенту Обаме в январе 2012 года.

Ввиду того, что военные и провокационные акции Запада в регионе Ближнего и Среднего Востока по существу продолжаются (особенно напряженно в Сирии), пока не представляется возможным сделать окончательные выводы об их результативности в целом. Поэтому целесообразно оценивать его агрессивные действия только по некоторым кампаниям 2011-2013 гг., в ходе которых уже проявились серьезные итоги (в Ливии и Сирии).

В целом можно сказать, что с мусульманскими странами Вашингтон связывают не только политические и экономические цели. Правящие круги США цинично используют мусульманские страны в качестве «живых — то есть с населением и некоторыми вооруженными силами — военных полигонов». Это рассчитано на поддержание американских воинских частей в подготовленном «полевом» состоянии для немедленного ведения полномасштабных военных операций в перспективно возможных крупных вооруженных столкновениях и войнах с другими державами. Данное также направлено на технологическое и научное совершенствование американских вооружений, проверяя их эффективность практически в новых боевых условиях. Разумеется, в такой ситуации командный состав постоянно находится в состоянии ведения военных операций и таким образом не теряет практические навыки планирования и реализации разномасштабных военных кампаний.

Ни Вашингтон, ни НАТО не считаются с огромными жертвами мусульманского населения, с отбрасыванием стран, в которых державы осуществляют свои боевые «эксперименты», на десятилетия назад. Они фактически открыто пренебрегают объективными потребностями мусульманских государств в поступательном хозяйственном и общецивилизационном развитии, чтобы соответственно обеспечивать растущую численность местного населения более или менее удовлетворительными жизненными условиями, пренебрегают благосостоянием народов БСВ.

Данное в совокупности можно назвать фактически практикуемыми профашистскими действиями в интересах Запада, в первую очередь США, за счет силового подавления общественности других стран, в первую очередь — мусульманских.

Наблюдая массовые волнения первой половины 2011 года в арабских странах, известные под названием «арабская весна», приходишь к выводу, что их причинами, наряду с медлительно решаемыми острыми социальными проблемами, с внутренним политическим расколом между интересами различных социальных групп и национально-политических деятелей, были также активные и развернутые действия иностранной и внутренней агентуры. Не исключено, что «пятой» колонне оказывалась большая финансовая помощь и даже использовались психотропные препараты для воздействия на определенные личности, может быть, группы населения, особенно — на молодежь, чтобы провоцировать возникновение процессов в интересах Запада.

Реализовать полностью свои агрессивные планы американцы пока не смогли. Во-первых, все попытки Вашингтона «демократизировать» регион Ближнего и Среднего Востока по «западному образцу» пока привели к усилению там процессов нестабильности, религиозного фундаментализма и терроризма. Во-вторых, США не смогли создать в Ираке стабильный проамериканский режим: фактически к власти в Багдаде пришли представители шиитского большинства, что привело к существенному развитию ирано-иракских отношений. В-третьих, американская концепция «Большой Ближний Восток» не была поддержана ни правительствами, ни народами стран арабского Востока, а также Ирана и Турции. Единственная страна, которая не только поддерживает эту концепцию, но и постоянно «подталкивает» США к ее реализации, — это Израиль, который считает себя «островком прозападной демократии среди автократического арабского моря». В-четвертых, в реформировании нуждался не столько Ближний и Средний Восток, сколько отношения между расположенными там странами, с одной стороны, и США и Западом в целом — с другой. Чем больше США вмешивались в дела БСВ, использовали политику двойных стандартов и выступали гарантом некоторых проамериканских режимов, тем сильнее росли там антиамериканские настроения. В-пятых, в странах на бывшем постсоветском пространстве (то есть в Центральной Азии и Закавказье) реализацию новой концепции внешней политики США восприняли как продолжение американской политики «цветных» революций и «управляемого хаоса», что предполагает ослабление государств за счет их дробления с целью создания полностью контролируемых Западом политических режимов.

Учитывая всю совокупность военно-политических и энергетических факторов, можно уверенно утверждать, что военное присутствие США в Персидском заливе будет носить долгосрочный характер и сохранится в обозримой перспективе на высоком уровне. Его главная задача чисто военного плана — стать основным компонентом возможной агрессии, скорее всего ракетно-бомбовой, против Ирана с целью уничтожения иранского ядерного потенциала, а по возможности, и для расшатывания правящего в Тегеране режима, в ближайшее же время — принять участие в военной операции против Сирии. {289}