Башар Асад. Приход к власти - Стивен Бах Страница 7

– Он подходил к Роботу? – спросил Башар.

– Ни разу. Но всегда появляется, хоть раз в день, где-то рядом. Они друг на друга даже не смотрят. Так, случайный взгляд.

– Покажи мне фотографии.

Альтаир передал их.

– Пока мало зацепок, но за Карами слежку продолжать. Не нравится мне этот парень.

– Мне не хватит людей, – возмутился Альтаир.

– Можешь взять на стороне, тех, кому доверяешь. Луго проверит их.

– По Капралу, – заговорил Мустафа. – Он часто бывает в Министерстве обороны. Имеет связи с бизнесструктурами. Часто звонит Секретарю. Мне кажется, он использует коррупционную составляющую для получения тендеров на снабжение армии продуктами и одеждой. Там крутятся большие деньги. У него также состоялся разговор с Рафиком Харири, премьер-министром Ливана.

– Весьма интересно. Мне нужны записи переговоров.

– У него защищенная связь.

– Мустафа, – сказал с раздражением Башар, – не подведи меня. Если бы я работал над Капралом, у меня бы уже были все записи. Харири важен, ведь я курирую в правительстве ливанское направление… Что там по Кузнецу?

– Все есть, – сказала Джахиза. – Как мы и говорили, он полностью контролируют провинцию Хасеке. Все доходы экономики региона стекаются в его карман. Ни один крупный бизнесмен не работает без его разрешения. Его многие боятся. Есть подозрение о его причастности к наркотрафику. По другим аспектам он большой любитель бокса, болеет диабетом. В детстве перенес травму колена.

– А зацепки?

– Пока никаких. Ведет себя обычно. Не похоже, что он готовит покушение.

– Ладно. Знаешь, у такого человека много врагов. Найди мне их… По Секретарю. На нем огромная ответственность. По делу пока ничего. Не предпринимает никаких попыток убрать отца. Возможно, это маскировка… Так, по людям?

– Я нашел бывшего полковника из военной разведки, – сразу сказал Мустафа Миру. – Сейчас он живет в Копенгагене. Его зовут Махмуд Хани. Он отказывается от встреч, но готов ответит на вопросы только лично Вам. Он был изгнан Капралом в 90-х.

– Хорошо, дай полную информацию Луго, – сказал Башар. – Сегодня же с ним встречусь.

– Мы нашли лидера запрещенного движения «Мучеников Дамаска», – сказал Альтаир. – Готов дать информацию по Роботу. Он прячется в Дубаи. Тоже готов встретиться, но только с Вами.

– Хорошо. На этом все.

* * *

14 мая 2000 года, Копенгаген, Дания. 22.35.

Башар прибыл снова на личном самолете отца. Его сопровождал только Луго. Встреча была назначена в небольшом уличном кафе в центре города, с прекрасным видом на залив.

Башар и Луго заняли неприметный столик и долго ждали своего собеседника. Лишь спустя тридцать минут появился маленький худой пожилой человек, которому давно пора было на пенсию.

После приветствия Башар начал разговор.

– Когда вы покинули Сирию?

– В 1996 году.

– Причина.

– У меня произошел конфликт с Махмудом аз-Зоаби. Он курировал военные поставки… Сами понимаете, сколько там можно заработать.

– Что ты можешь рассказать о нем?

– Информация стоит денег.

– Сколько?

– Тридцать тысяч долларов.

Башар потянулся во внутренний карман пиджака.

– Нет! – резко заговорил Хани. – Это только за встречу. Полная цена триста тысяч. Только деньги передавайте не здесь. Вышлете на мой счет, а я пришлю вам информацию по почте.

– И как я могу доверять такой сделке?

– Никак. Либо как я сказал, любо я ничего вам не сообщу.

– Знаешь, как я поступлю, Хани, – сказал Башар повышенным тоном, – я оставлю тебе номер своего телефона и буду ждать твоего звонка. Вначале пришлешь мне информацию. Если она меня заинтересует, я тебе заплачу половину сумму, которую ты назвал.

* * *

15 мая 2000 года, Дубаи, ОАЭ. 14.55.

Башар ехал в такси в полном одиночестве. Луго остался в гостинице. Лидер движения «Мученики Дамаска», уже как тридцать лет запрещенного в Сирии, был скрытен. Одним из его основных условий был приезд сына президента в одиночестве. Однако Башар не впал в уныние. Он уже давно передвигался без охраны и даже без сопровождения. В молодости, в Англии, долгое время работал врачом под чужим именем.

Такси остановилось в центре района Джумейра ровно в 09.00, как и условились. Башар не изменял своей пунктуальности.

Через минуту к Башару подошли двое молодых парней в черных куртках. Они обыскали его и подали знак своим коллегам, чтобы те подвезли автомобиль. Когда машина подъехала, завязали глаза черным платком. Тронулась машина мгновенно.

Дорога к лидеру террористов заняла долгие два часа, все это время Башар не испытывал беспокойства по поводу своей безопасности. Если с его головы упадет хоть волосок, то с его убийц снимут головы, кем бы они ни оказались. Справедливости ради стоит сказать, что Башар все же немного боялся. В первый раз, когда ему завязали глаза, но неведения боится любой человек. И второй раз, когда его сопровождающие заговорили на фарси – если бы Башар оказался в руках иранской разведки, то отец его бы возненавидел.

Когда Башару открыли глаза, тот увидел, что очутился на берегу океана далеко в песчаных дюнах. Глава организации «Мученики Дамаска» Мухаммед (его настоящее имя было до сих пор неизвестно) как настоящий прагматик скрывал лицо за маской от гриппа.

– Приветствую славного гостя сирийского народа, – поздоровался Мухаммед.

– Салам Алейкум, – сказал Башар и крепко пожал руку.

– Что тебе понадобилось от меня? – спросил Мухаммед.

– В Сирии у тебя есть враги. Но самый страшный из них секретный советник моего отца по кличке Робот, она же Мазьюна аль Асуд.

– Мы не враги с ней и не друзья, – спокойно сказал Мухаммед.

– Тогда почему она хочет убить тебя? – соврал Башар.

– Я не знаю.

– Ты можешь рассказать мне о ней?

– Смотря, что ты предложишь мне взамен.

– А что ты хочешь?

– Правильнее сказать, что хотят люди, за которых я отвечаю.

– И чего же они хотят?

– Ее смерти.

– Этого я гарантировать не могу.

– Я думал, ты сын правителя Сирии.

– Я могу убить ее, но мне нужна причина. Ты знаешь ее?

– А ты?

– В моих глазах она невинная дитя… пока.

– Тогда пора тебе их открыть. Ее люди в полиции тайно убили сотни человек. Многих пытали по ее указу. Многих бросили в тюрьмы, заставив перед этим оговорить себя. Она – зло. Она заработала много денег, заставляя богатые семьи выкупать своих детей из тюрем. С ее помощью одни богатые семьи выбивали долги с других.