Осколки эпохи Путина. Бюрократия против нации - Андрей Савельев Страница 62

Защитники порнографов используют тот же аргумент, которым оперировали «демократы» рубежа 80-90-х годов в ответ на любое предложение, регулирующее жизнь общества: «А кто определять будет?» Как будто этот «кто-то» посягает на священное право каждого самостоятельно выбирать, как ему жить. Государство на то и существует, чтобы определять, как жить обществу в целом. Это, конечно, затрагивает и жизнь каждого частного человека.

На дурацкий вопрос «А кто определять будет?», я стараюсь отвечать: «Если больше некому, то могу я». С порнографией это проходит без всяких проблем: любому мало-мальски образованному и просто приличному человеку всегда ясно, что является порнографией и подлежит запрету и преследованию. Конфликтные ситуации возможны, но подавляющее большинство оценок любой визуальной, аудио- и печатной продукции не может вызывать никаких сомнений. Только у особо извращенных персонажей «партии власти» и «мастеров культуры» есть особые представления либо о своей способности судить, что есть порнография, либо о своем праве сделать это суждение основой закона.

Нам все время пытаются втолковать, что вопрос крайне сложен. Будто бы, очень сложно дать определение порнографии. Это наглая ложь. Определения до нас давались, существует обширная мировая практика преследований порнографов. Очевидно, что любые определения — ничто, если у госслужащих нет воли к тому, чтобы пресечь порнографию, сделать ее постыдным и преследуемым деянием.

Порнография связана с непристойностью, с натурализмом, лишенным научной или культурной ценности, с целью воздействовать на низменные инстинкты — развратить молодое поколение, заместить в поведении людей любовь животной похотью. И нажиться на этом. Порнография для врагов России — оружие, уничтожающее нацию. Для грязных дельцов — средство наживы.

Словарь Брокгауза и Эфрона определяет порнографию так: «откровенное описание сцен разврата, отрасль литературы, рассчитанная на низменно-чувственные инстинкты и вкус». Большая Советская Энциклопедия: «непристойное изображение половой жизни».

С 1910 года действует Конвенция против распространения порнографии, к которой СССР присоединился в 1949 году. Но как только СССР не стало, понятие порнографии из голов чиновников исчезло. Они теперь отказываются понимать, что такое порнография, а любую попытку определения либо высмеивают, либо представляют как недостаточную для правильного правоприменения. В итоге против порнографии в России не действует ни один правовой институт.

У нас к месту и не к месту любят ссылаться на Америку. В том числе и в негативном плане. Мол, какой у них разврат! Или: вся это грязь от американцев! Между тем, в США в 1973 году Верховный Суд определил, что непристойным является любой материал, если он, по мнению среднего американца, апеллирует к низменным инстинктам, в агрессивной манере показывает или описывает сексуальное поведение и не представляет никакой художественной ценности. На основании этого определения суд может преследовать порнографов и распространителей порнографии. Верховным Судом США дано и определение порнографии, которое уже не требует никаких экспертиз. Близкая демонстрация эрекции и половых контактов считается прямой уголовщиной.

Куда ни кинь взгляд, всюду распространение порнографии жестко ограничивается. И только в России для порнографов обеспечена полная свобода, гарантированная стойкой позицией «партии власти», оберегающей порнографов от общественного мнения.

Вероятно, политическая порнография — одно из самых отвратительных явлений. Скрыть его можно только «разбавив» порнографией сексуального характера. Свобода политической и всякой прочей порнографии — вот ключевой момент идеологии власти, убивающей свою собственную страну.

Хроника борьбы порнографического лобби против русского общества показывает, какие позиции отстаивали представители «партии власти», насколько бесстыдными были их доводы и поведение.