Менты. Разоблачение главных беспредельщиков МВД - Алексей Челноков Страница 6

Наше охранное предприятие осуществляет свою деятельность в городе Уфа (Республика Башкортостан). Кадровой основой нашего коллектива являются военнослужащие запаса, в том числе — многие ветераны боевых действий.

Нам нередко приходится выезжать по тревожным вызовам для пресечения преступных посягательств криминальных элементов на имущество клиентов (граждан и организаций) либо для пресечения нарушений общественного порядка на охраняемых объектах. На нашем счету несколько случаев задержания грабителей с поличным на местах совершения преступлений.

Недавно (04 мая 2007 г.) произошел инцидент, в результате которого нашим сотрудником Павловым П.И., старшим смены группы быстрого реагирования (ГБР), был задержан и передан сотрудникам милиции гражданин Рубцов А.А., нарушавший общественный порядок в увеселительном заведении (кафе-бар „Кармен“). Гражданин Рубцов, употребив более 600 г. водки (согласно ресторанного счета), нецензурно выражался, оскорблял посетителей, приставал к ним, словесно угрожал расправой сотрудникам кафе-бара, размахивая каким-то служебным удостоверением. Сотрудники кафе нажали „тревожную кнопку“, на место происшествия прибыла наша ГБР. Старший смены охранник Павлов, действуя по инструкции, вызвал по телефону наряд милиции и предложил гражданину Рубцову добровольно покинуть кафе. Выйдя на улицу, данный гражданин обратился к охраннику Павлову: „Вы ещё не знаете, кто я такой, у вас будут большие проблемы!“ — и с этими словами сунул (!) ему в руки свое служебное удостоверение.

Правонарушителем оказался заместитель межрайонного прокурора (из Уфимской городской прокуратуры) Рубцов Андрей Александрович.

Поскольку на улице шел дождь и было холодно, а сам гражданин Рубцов после выпитых 600 граммов водки чувствовал себя не очень хорошо, ему предложили посидеть в машине. Учитывая тяжёлое состояние прокурора, граничащее с возможным беспамятством, связанным с алкогольным отравлением, охранник Павлов логично решил, что самым разумным будет дождаться милицейского наряда и передать им невменяемого прокурора (и заодно его служебное удостоверение). Вскоре гражданин Рубцов (вместе с удостоверением) был передан прибывшим сотрудникам милиции „с рук на руки“, в полной целости и сохранности (по акту — без каких-либо „телесных повреждений“), а группа быстрого реагирования направилась по маршруту для дальнейшего несения службы.

Через несколько дней наш сотрудник Павлов был взят под стражу. Так мы узнали, что в отношении него Уфимской городской прокуратурой возбуждено уголовное дело по статьям 203 („Превышение полномочий служащими частных охранных или детективных служб“) и 127 („Незаконное лишение свободы“) Уголовного кодекса РФ.

„Превышение полномочий“ выразилось в том, что охранник Павлов оградил своих сограждан от непристойного и противоправного поведения прокурора.

А „незаконное лишение свободы“ выразилось в том, что пьяного до беспамятства прокурора до прибытия наряда милиции укрывали от дождя в служебной машине ГБР.

Наш сотрудник Павлов Павел Иванович родился 15 июля 1978 года. Служил в погранвойсках на Дальнем Востоке. И по месту службы, и по месту работы характеризуется исключительно положительно. Имеет на иждивении 6-летнюю дочку и нетрудоспособного 72-летнего отца (мать умерла).

Вынося постановление о взятии под стражу, ни представители обвинения, ни судья Кировского районного суда города Уфы Харисов, в нарушение норм УПК РФ, не удосужились даже поинтересоваться этими характеризующими данными.

Уважаемый Владимир Владимирович!

Мы обращаемся к Вам не только как граждане к Президенту своей страны, но и как воины запаса и ветераны войны — к самому старшему по званию.

Когда-то в декабре 1994-го и зимой 1995-го, а потом — во „вторую чеченскую“, выполняя Указы Президента России о наведении конституционного порядка в Чеченской Республике и защищая Конституцию и территориальную целостность России, мы и наши боевые товарищи подавляли террористический мятеж, штурмовали Грозный, Аргун и Гудермес, Ботлих, Карамахи, Комсомольское, „зачищали“ от бандитов Шалинский, Курчалоевский, Ачхой-Мартановский, Урус-Мартановский районы… Но даже отправляя домой своих друзей „двухсотыми“, мы всё равно понимали и верили, что мы дерёмся здесь за свою страну, за свою землю, за свою правду и за свою Конституцию.

В судебном заседании, прежде чем вынести постановление о взятии нашего товарища под стражу, судья Хари-сов нам очень доходчиво объяснил, что если прокурор, или судья, или милиционер, или судебный пристав, или сотрудник юстиции, или какой-то иной сотрудник правоохранительных органов в общественном месте, напившись до скотского состояния, нарушает общественный порядок, оскорбляет окружающих его сограждан, совершает еще какие-то противоправные действия, то никто не имеет права ему препятствовать.

Сегодня мы понимаем, что не за этот „конституционный“ порядок мы воевали!

Сегодня мы можем только с болью и удивлением бессильно наблюдать, как ничтожные и непорядочные чиновники в прокурорских погонах надругаются и над нашим товарищем, и над нашей Конституцией, и мы не имеем никакой возможности что-либо реально противопоставить этому бюрократическому произволу. Какие-либо призывы к совести этих чиновников, ссылки на Закон, на справедливость, на здравый смысл, наконец, никакого воздействия не имеют.

Мы не хотим думать, что этот чиновничий произвол действительно выражает истинную внутреннюю социальную политику нашего государства!

Мы обращаемся к Вам как в последней инстанции и опасаемся, что без Вашего вмешательства описанная выше ситуация приведёт в конечном итоге к незаконному осуждению нашего товарища, к лишению свободы».