Цирк Владимира Путина - Владимир Бушин Страница 57

Отмена смертной казни есть не что иное, как потворство преступности, разжигание ее. Кто знает, что может произойти хотя бы и за 10, не говоря уж о 25 годах. Ведь когда этого Жицкого задержали, следователь отпустил его, а сотрудники прокуратуры не приняли у родителей девочки иск об изнасиловании. Кто даст гарантию, что в обстановке повсеместной безответственности, взлелеянной Упертым, не найдутся такие доброхоты и там, где будут сидеть эти чудовища?..

* * *

Недавно мне прислали «Хронику терактов и катастроф за время правления В. Путина». Нельзя не обратить внимание на то, каких имен больше всего среди террористов. Это ни для кого не секрет. Анзор… Мурад… Рашид… Ахмед… Мухажир… Магомет… опять Рашид. А как зовут нашего министра внутренних дел, на которого возложена главная роль в борьбе против терроризма? Разумеется, я о нем лично тут не хочу сказать ничего плохого, но в таких случаях должностные лица, учитывая ситуацию, сами подают в отставку и просят перевести их на другую работу, ибо национальная и религиозная симпатия — это не выдумка досужих умников или сталинистов. Приведу два безобидных примера из мира спорта. Когда в 1927 году Капабланка и Алехин боролись за звание чемпиона мира, то ведь русские люди болели за Алехина, хотя он с 1921 года жил во Франции. Думаю, что, если бы сразу после войны, как предполагалось, состоялся бы матч между Алехиным и гордостью страны Ботвинником, то и тогда многие русские болели бы за Алехина.

Настоящие политики понимают этот щекотливый вопрос без намеков и указаний. Троцкий на пленуме ЦК и ЦКК 23 октября 1923 года, еще при жизни Ленина, говорил: «Я должен разъяснить вам, товарищи, мой разговор с Владимиром Ильичем, когда я говорил с ним о моем замстве и прочем. Дело в том, товарищи, что есть в моей работе один личный момент, который, не играя никакой роли в моей личной жизни, так сказать, в быту, имеет большое политическое значение. Это — мое еврейское происхождение.

Я прекрасно помню, как 25 октября в Смольном Владимир Ильич говорил: «Товарищ Троцкий! Мы вас сделаем наркомвнуделом (Рашидом той поры. — В.Б.). Я возражал. Я говорил, что нельзя давать такого козыря в руки нашим врагам; я считал, что будет гораздо лучше, если в первом революционном Советском правительстве не будет ни одного еврея». Один все-таки оказался — сам Троцкий.

И дальше: «Я избежал назначения на пост наркомвнудела и был назначен руководителем нашей иностранной политики, хотя, к слову сказать, и здесь моя оппозиция (т. е. отказ занять пост. — В.Б.) была не менее решительной». Разумеется, мотив тут был совсем другой, чем ныне, но столь же веский.

Как по-вашему, Евгений Максимович, что сказал бы Лев Давыдович, узнав, что при Ельцине три еврея, один за другим, назначались премьерами, одновременно три еврея — вице-премьерами, да еще и министр иностранных дел еврей, тут же и вице-премьер Альфред Кох, и губернаторы Кресс, Россель, Босс? И среди них — ни одного Дизраэли или Бисмарка, ни одного Кагановича или Литвинова, ни единого Семена Гинзбурга или Вениамина Дымшица, Героя Социалистического Труда, лет десять работавшего заместителем главы правительства СССР! Серьезный человек, ответственно относящийся к делу, не может задуматься или заколебаться при назначении на более высокий пост. Е. К. Жуков очень не хотел быть начальником Генштаба, решительно отказывался, но в армии приказ не обсуждается, пришлось смириться. А К. К. Рокоссовский? Когда его, командарма, решено было назначить командующим фронтом, он тоже не хотел, тоже колебался. И это талантливейшие люди! А все бездарные члены нынешней демократической орды, в отличие от Троцкого, Жукова и Рокоссовского, без малейших колебаний и сомнений хватали высочайшие государственные посты и должности. Помните, как Кириенко плясал у трибуны, когда при голосовании в Думе его кандидатура в премьеры с третьей попытки, наконец, прошла. Все они, ну, совершенно, как юный отпрыск гоголевского Манилова, который на вопрос отца: «Фемистоклюс, хочешь быть дипломатом?» — всегда, не задумываясь, отвечал: «Хочу».

Казалось бы, такая монотонная карусель наших дней возможна только в Израиле — три и три почти подряд да еще Кох! Но пришел товарищ Путин и с безумной ельцинской упертостью продолжил линию своего создателя и даже превзошел его: еще одного еврея назначил главой правительства, другого — министром культуры, третьего — министром экономики, четвертого — губернатором Чукотки, пятого — своим представителем в регионе, шестого — личным биографом своего местоблюстителя, седьмого, Аркашу — его главным советником. А этот новый премьер уж такой не Дизраэли, такой не Дымшиц, что хоть плачь. Но теперь он возглавляет разведку. Не пропадать же таланту! А кроме того, по той же тропочке товарищ Путин сбегал в гости к Хазанову, примчался в Марьину Рощу на торжество по случаю открытия Еврейского центра, во время которого травил на всю страну еврейские анекдоты, да еще и ввел в школах обязательное изучение полубессмертного «Архипелага», состряпанного известным Александром Исаичем при содействии ЦРУ. А для маскировки вдруг напялил крест наперсный, стал ходить в церковь по праздникам, осенять себя крестным знаменем той самой дланью, которой только что подписала Указ о вторичном назначении Абрамовича, укатившего в Англию, губернатором Чукотки. И ведь за этими высокими назначениями — какое презрение к русским!..

* * *

Троцкий тогда продолжал: «Товарищи, быть может, я мог бы сделать гораздо больше, если бы этот момент (еврейское происхождение. — В.Б.) не вклинивался в мою работу и не мешал бы. Вспомните, как сильно мешало это в острые моменты во время наступления Юденича, Колчака, Врангеля, как пользовались в своей агитации наши враги тем, что во главе Красной Армии стоит еврей. Это мешало сильно.» Сильно, сильно.

Троцкий открещивался от своего еврейства и устно, и письменно, и в речах, и в анкетах. В графе «национальность» он писал: «революционер». Как Швыдкой, творец «Культурной революции». А когда его соплеменники и земляки однажды явились к нему, как к еврею, в Москву с какой-то своей еврейской просьбой, он их и слушать не стал — выставил. Это, надо заметить, совсем не по-швыдковски. Но, конечно, отречение Троцкого от своего еврейства убеждало далеко не всех, особенно — среди соплеменников. Когда он был снят с поста председателя Реввоенсовета республики и назначен на пост начальника Главэлектро, унаследованный позже Чубайсом, а председателем РВС стал Фрунзе, Вера Инбер пустила гулять стишок:

Горелкой Бунзена

Не заменить ОСРАМ.

Вместо Троцкого — Фрунзе?

Какой срам!

ОСРАМ — это, кажется, шведская фирма по производству электрических лампочек, на которых когда-то так и было обозначено — ОСРАМ или OSRAM, точно не помню.

Так вот, Троцкий был не премьером, а лишь «министром», но мешало его происхождение сильно, на наших же глазах прошли четыре премьера, четыре зама, важнейшие министры, губернаторы, представители президента, голые короли эфира вроде Сванидзе и Млечина. Могла не мешать в России такая концентрация в острые моменты наступления Яковлева-Юденича, Чубайса-Врангеля, Собчака-Колчака? Еще как мешало! Не только русские люди воочию видели, во имя чего, в чьих интересах все затеяно и чьими руками делается. И после этого Путин со своим часовых дел мастером еще учат нас национальной толерантности, этнической деликатности, нежному ксенолюбию, безграничному филосемитству. Конечно, ни Фрадкову, ни Чубайсу, ни Нургалиеву не вложишь ум и опыт Троцкого. Но хоть бы не учили нас филосемитству! У нас его и так много. В этом заскорузлом правительстве, в загадочной и недужной администрации президента, в «Единой России», которая скоро разбежится, по уму нет ни одного Троцкого, но там витает модернизированный дух троцкизма, основу которого составляет не догма перманентной революции, а девиз перманентного грабежа России.