Гроссмейстеры Зазеркалья - Алексей Пушков Страница 56

Стивен Саккер (Stephen Sackur). Мой гость сегодня — один из самых известных российских телеведущих. Алексей Пушков, добро пожаловать на «Жесткий разговор»… Как вы думаете, важно ли это вообще, что в России нет по-настоящему свободных СМИ?

— Я думаю, что в России неизмеримо больше свободы СМИ, чем это принято, в целом, считать на Западе. На самом деле, Вы можете получать достаточно ясную, адекватную картину того, что происходит в России, если Вы следите за прессой. Телевидение, оно — как бы это лучше сказать — корректнее в отражении фактов… А вот когда я смотрел американские телевизионные каналы, знаете, когда они говорили о войне с Ираком, и в 2003 году все были за, и я помню тогда, как я смотрел те же телеканалы в России, обсуждавшие в тот момент войну в Чечне, и у нас было гораздо больше дебатов — разумно воевать в Чечне или нет.

— Но вы ведь не можете себе представить, чтобы американский президент сказал именно то, что сказал Президент Путин в 2003 году, когда он сказал в ответ критику, спросившему, нет ли в России цензуры, господин Путин попросту сказал: «У нас никогда не было свободы слова в России, так что я просто не понимаю, о притеснении чего идет речь»…

— У Америки — другая традиция, другая история, и Путин, в большой степени, прав. При коммунистах не могло быть никакой свободы слова. Не было ее и при Борисе Ельцине, когда СМИ были в руках олигархов… Какие же это свободные демократические СМИ, если один крупный капиталист использует свой телеканал против другого капиталиста, а также против правительства — просто потому что ему так нужно?..

— Вы постоянно повторяете «Есть как есть». Вас это не тревожит?

— Знаете, я историк, так уж сложилось. Так что я знаю, что для развития нужно время. Не построить демократию в Ираке за пять лет. Не построить зрелую демократию в России после восьмидесяти лет коммунизма за пятнадцать лет. На это уходит время. Я думаю, что дела сейчас обстоят лучше, чем прежде.

Я помню, в девяностые годы мои западные друзья спрашивали меня, почему у вас такой уродливый тип капитализма, и я отвечал: это все, что мы могли произвести. Вы хотели, чтобы мы имели какой-нибудь капитализм — так получите, какой есть. Нам нужно это переварить, понимаете?

Помните Италию семидесятых? 120 журналистов, убитых мафией… Италия изменилась с тех пор. И я надеюсь, что и Россия изменится.

— У нас тут Уильям Браудер сидел — в этом самом кресле — не так давно, ведущий иностранный инвестор в Россию. Вы говорили, что Вы освещаете в основном дела внешние, так что это — Ваша епархия. И вот Уильям Браудер утверждает, что его из России выдавила массовая коррупция в российском Министерстве внутренних дел. Мне кажется, это из тех самых историй, в которых Ваша программа была бы заинтересована. Вы искали такой материал?

— Я говорил с Уильямом Браудером — я знаю, что он очень недоволен тем, что ему не позволяют въехать в Россию. Я не знаю, какие там причины, но дело в том, что многие дела в России — не очень чистые. Не хочу ничего подразумевать, но я не знаю, какой бизнес чистый, а какой — нет. И у меня нет инструментария для такого анализа. Так что я не знаю, почему Браудеру не позволяют въехать в Россию, и поэтому — вне России, недовольный, он говорит об ужасных вещах. И мне он тоже их сообщал…

— Вы подчеркнули связь между правыми, либеральными силами, то есть оппозицией в России, и Соединенными Штатами, и масонами, и Вы утверждали, что лидеры оппозиции, я цитирую, «плуты», еще с ельцинских времен. И Вы утверждали, что Немцов, и Гарри Каспаров хотели устроить свою версию оранжевой революции, как на Украине. И кто Вы после этого — не путинский ли подпевала?

— Видите ли, я в СМИ — уже долгое время. И когда о Путине еще никто и не слышал, у меня уже был определенный набор собственных идей, которые не имеют никакого отношения к путинским. Я был очень против той роли, которую играли российские правые партии в российской политике, потому что эти партии пытались сделать Россию пуделем Соединенных Штатов. И я знаю, что эта тенденция критиковалась и Великобритании в последнее время. Так что я не думаю, что Россия должна быть страной, зависимой от США, а именно этого и хотели правые силы — определенно. А Гарри Каспарову я хотел бы задать вопрос: почему, когда его арестовали во время демонстрации, он кричал «Help! Help!» — «Помогите!» — по-английски? Почему не по-русски?

— Может быть потому, что единственные СМИ, что могли передавать репортажи о его аресте, были западные, а не российские, и вы это прекрасно знаете?

— Это передавалось по всем российским телеканалам, и он говорил по-английски, и кричал «Help!» по всем российским телеканалам.

— Но вы ведь сами уже говорили о попытках Гарри Каспарова устраивать публичные демонстрации во время выборов. И всякий раз, когда он со своими товарищами по оппозиции пытался вывести людей на улицу — их всех арестовывали.

— Его арестовали лишь раз. И он устраивал пять или шесть демонстраций. Так что, видите — возможности он имел…

— Но мировое сообщество тоже критикует Россию…

— Запад присвоил себе понятие «мирового сообщества». 27 стран — членов НАТО и ЕС — не составляют международное сообщество. Потому что в мире — больше двухсот стран. Так что, когда мне говорят, что «международное сообщество» критикует Россию, и это — всего лишь 27 стран, я сильно с этим не соглашаюсь…

А нуждается ли Россия в Западе? Думаю — да. Россия нуждается в Западе. Но не в Западе, который окружит Россию военными базами, не в Западе, проводящем антироссийские перевороты в сопредельных странах, и не в Западе, диктующем России, что ей делать. Я думаю, что России нужен Запад — внимательный к ее национальным интересам.

17. 10. 2008