Европа. Борьба за господство - Брендан Симмс Страница 55

Более того, конституционные механизмы, унаследованные от революции, совершенно не годились для вызовов конца 1780-х годов. В стране не существовало реальной исполнительной власти, Конгресс не имел возможности повышать налоги для оплаты общенациональных проектов, а все международные договоры подлежали ратификации каждым штатом, прежде чем вступить в действие. Долги времен революции в основном лежали на отдельных штатах, однако на их возмещение надежд было мало, а это подрывало доверие к кредитоспособности государства в целом. Союз не имел полноценной армии, поскольку штаты не могли договориться, как оплачивать ее содержание; вдобавок многие американцы опасались, что такая армия может быть использована для подавления свобод. Узы, объединявшие конфедерацию, были настолько непрочными, что многие полагали, будто Союз в скором времени распадется на части или погрузится в гражданскую войну. Этот страх особенно ощущался в связи с волновавшим всех вопросом относительно Запада. Гамильтон предвидел «территориальные споры» относительно «широких просторов западных земель». ^[388] Более того, провал попытки подчинить себе Запад, оставив вакуум власти, которым не преминут воспользоваться иностранные державы. Опасались, что население территорий между Аппалачами и Миссисипи выступит за воссоединение с Британией, захочет попытать счастья с Испанией или даже создать независимое государство. Требовалось сделать выбор: либо американцы сплотятся ради государства, способного вести войну и расширять свою территорию, либо они начнут воевать друг против друга и падут в итоге жертвами экспансионизма других стран. ^[389]

В 1787 году представители тринадцати колоний собрались в Филадельфии для пересмотра статей конфедерации. Итоговое обсуждение, одна сторона которого вошла в историю благодаря спорам между Александром Гамильтоном, Джоном Джеем и Джеймсом Мэдисоном в газете «Федералист», в основном опиралось на приоритет внешней политики. «Безопасность от внешней угрозы, – писал Гамильтон в ноябре, – вот наиболее могучая сила, определяющая поведение народа». ^[390] Именно с этой точки зрения Мэдисон и Гамильтон изучали «федеральную систему» Германской империи и признали ее «немощным телом, не способным к управлению собственными членами, одолеваемым нескончаемым брожением в кишечнике и беспомощным перед внешними угрозами». Далее они отмечали, что «военным приготовлениям должны предшествовать столь долгие и утомительные дискуссии, вызванные ревностью, гордостью, различиями во взглядах и столкновением претензий суверенных органов, что, прежде чем сейм примет какое-либо решение, враг уже подступит к воротам». Даже если преодолеть многообразные препятствия на пути к единению, полагали Мэдисон и Гамильтон, «никто из соседних стран не потерпит революции, которая наделила бы империю силой и могуществом соответственно именованию». Что касается Польши, она «совершенно не пригодна к самоуправлению и самообороне и давно сдалась на милость могущественных соседних стран, которые недавно милосердно избавили ее от трети территорий и населения». ^[391] Среди всех европейских прецедентов лишь один заслужил одобрение «Федералиста» – англо-шотландская уния 1707 года, когда две страны, прежде столь недружественных, объединились для противостояния врагам. Джей увидел здесь «единый и совершенный союз», если воспользоваться словами из послания королевы Анны шотландскому парламенту в июле 1706 года, которое он сочувственно процитировал и прибавил, что уния является примером для Американской республики. ^[392]

Конституция, текст которой был согласован в Филадельфии в 1787–1788 годах, показала, что американцы учились на собственном опыте и на опыте британцев, немцев и поляков. Подобно шотландцам с англичанами, они внесли в преамбулу упоминание о готовности к «более совершенному союзу». Ни один штат не получил права вето. Все решения на конвенте принимались большинством штатов, единогласия не требовалось. Сильная исполнительная власть была установлена в форме президентства, которому поручалось проводить внешнюю политику и заключать договоры, но последние подлежали одобрению обеими палатами Конгресса – сенатом и палатой представителей. Американцы учли случившееся в Польше, а потому была учреждена коллегия выборщиков – по предложению аристократа-южанина, представителя Южной Каролины Пирса Батлера, чтобы затруднить внутренние интриги и возможный подкуп со стороны иностранных государств. Все долги штатов были «федерализированы», что помогло возродить общественное доверие. Существование рабства признавалось статьей конституции, где говорилось о «трех пятых прочих лиц» и распределении налогов и подразумевалось допущением, что рабовладельческие штаты и само рабство могут «прирастать» территориально. ^[393] В то же время участники конвента согласились ликвидировать работорговлю в течение двадцати лет; все ожидали – по крайней мере, на севере, – что само явление постепенно исчезнет как таковое. В том же году ордонанс о Северо-Западной территории установил, что территориальная экспансия будет продолжаться через присоединение новых штатов к Союзу на условиях полного равенства с существующими штатами, а не за счет укрупнения нынешних штатов. В ордонансе также оговаривалось, что земли к югу от Великих озер и к северу от реки Огайо должны оставаться свободными, тогда как Юго-Западный ордонанс допускал рабство в штатах, которые могут появиться на юге и на западе. Конституция вступила в силу в июне 1788 года. Американцы, как и их европейские соперники, изменили свою внутреннюю политику, чтобы стать более конкурентоспособными в международной государственной системе. ^[394]

Американцы отвергли альтернативное решение своей стратегической проблемы, то есть создание на русско-прусский манер «служилого дворянства», призванного защищать независимость страны. Разумеется, некоторые патриоты носились с идеей создания американской аристократии из числа ветеранов войны за независимость. Общество Цинциннати считалось «обществом друзей», призванным «сохранять права и возвышенные свободы человека, за которые они сражались и проливали кровь», совершенствовать «союз и национальную честь штатов Американской империи [sic!] и оказывать благотворительную помощь нуждающимся офицерам и их семьям». ^[395] Несмотря на заинтересованность отцов-основателей, особенно Джорджа Вашингтона, общество Цинциннати не преуспело в своих начинаниях, в значительной степени потому, что оно погрязло в решении вопросов наследства. Вместо аристократов молодая республика создала небольшую регулярную армию, которую при необходимости дополняло крепкое народное ополчение. Этот компромисс засвидетельствовала Вторая поправка к конституции, которая определяла, что «хорошо организованное ополчение необходимо для безопасности свободного государства», а потому «право народа хранить и носить оружие не должно нарушаться». ^[396] Время покажет, какой из двух способов мобилизации общества на войну – способ континентальной Европы или Континентального конгресса – окажется наиболее эффективным.