Яволь, пан Обама. Американское сало - Андрей Лебедев Страница 51

— Вы правы, господин президент. Но всех кидать нельзя. Молодежь надо поощрить, иначе нам не будут верить.

— Поэтому я сейчас здесь, в Братиславе, а не в Каире или в Омане, мистер Маккейн, — хохотнул Буш. — Мы выжмем из Восточной Европы все соки. Большая война еще не выиграна, впереди Москва с ее Сибирью, нефтью, бензином и всем, что необходимо нашим корпорациям.

— Нашим избирателям, — пошутил Маккейн.

— Иди к черту, — смеясь, отмахнулся Буш и, сопровождаемый пресс-секретарем, направился к очередной группе демократов.

— Дамы и господа! Президент Соединенных Штатов Америки — Джордж Буш!!!!!!!!!!!!

Аплодировали долго, минут пять, как какому-нибудь оперному певцу.

— Свобода зажигает огонь в наших сердцах, в сердцах миллионов мужчин и женщин во всем мире! — начал Буш. — Поэтому я хотел бы поднять этот первый бокал за свободу! За тех солдат свободы, которые здесь присутствуют! Многие там, у себя на родине, рисковали жизнью, чтобы сломить тоталитарные режимы!

Двести человек дружно звякнули бокалами с шампанским.

Ви ще не пробували американського сала? Купите кращу закуску до будь-якого стола! [38]

— Ищенко и Саакашвили подписали в Киеве соглашение о стратегическом характере отношений, — сообщает газета «Зеркало».

— Как самочувствие, Владимир Семенович? — участливо поинтересовался Николай.

— Ничего, Коля, уже получше, — ответил генерал Колея. — Пройдем-ка мы с тобой на верхнюю веранду, там Надя уборку сделала и кой-какую перестановку, так что можно оттуда видом на сад насладиться и чаю попить.

Дом Колеи вызывал у Николая восхищение и честную белую зависть. Нынешний размах, с каким обустраивались его коллеги, не укладывался в голове. Имея доступ к оперативной информации, Николай отлично знал, сколько убийств на бытовой почве случалось в навороченных коттеджах «новых украинцев»! Но с жилищем Владимира Семеновича Колеи дело обстояло иначе. Здесь четко просматривались грани разумного потребления: самое необходимое, что положено по статусу, по пресловутой «ноблес оближ».

— Хорошо вы тут все устроили, — вздохнул Николай. — Уютно, мне нравится.

— Присаживайся возле окна, — указал на летнее легонькое, но очень с виду удобное плетеное кресло генерал. — Отсюда сверху прекрасный вид, не правда ли?

Действительно, с верхней веранды открывался изумительной красоты вид на сад генеральской дачи.

— Чай? Кофе? — поинтересовался генерал.

— Чай, если можно.

— А что твоя москвичка предпочитает? — подмигнул генерал.

— Она любит кофе, да покрепче, — совсем на этот раз не смутившись, ответил Николай.

— Как-нибудь угощу, — улыбнулся Колея. — Не боишься, что отобью?

— Она меня любит, — покраснел Николай.

— Все это вздор. У нас, у разведчиков, эмоции на последнем месте. Главное — расчет и прогноз.

— И какой же прогноз?

— Скоро передерутся оранжевые, — вздохнул генерал. — Передерутся при дележке плодов своего Майдана.

— И что делать нам? Мне? — спросил Николай.

— Занять правильную позицию. Собрать максимум информации, оценить обстановку и попытаться извлечь максимальный положительный эффект.

— Как в боевом уставе пехоты, — хмыкнул Николай. — Определиться на местности, наметить ориентиры, уяснить задачу…

— А ты как думал! — воскликнул генерал. — Политика, она и есть война.

— Только война, как говорил Бисмарк, есть продолжение этой самой политики, — подхватил Николай. — Я понимаю.

— Ну так и собирай информацию, разведчик! Все реальные бои, все это грядущее украинское Ватерлоо впереди.

— А сейчас что? Что завтра?

— А завтра этот с бобоном на роже получит от своих вчерашних друзей по Майдану, а потом они еще и мемуары усядутся строчить, мол, преданный святой Майдан да наши идеалы оранжевой демократии, которые кто-то предал. Тьфу!

— Вы все, как цыганка в магическом кристалле, видите, — восхитился Николай.

— Ты бы еще, дурень, сказал, что я как баба Ванга, — усмехнулся Колея. — Бред это все! Никакого кликушества и никакой магии. Чистый расчет. Денег-то у революционеров на выполнение предвыборных обещаний нет. И потом, есть правило, сынок: делают революцию одни, а ее плодами пользуются другие.

— Так и что? Думаете, последует реакция? Террор?

— Нет, — поморщился генерал. — Сейчас не Франция восемнадцатого брюмера, гильотин не будет. А вот передел собственности да дележ трубопроводов Россия — Запад будет непременный, и очень скоро.

Генерал встал, подлил Николаю еще чаю и включил телевизор, где шли новости.

— Великий інтерес до виробництва української сталі проявляють зарубіжні капітали. Так індійський сталевий магнат Крішна Харя Магаріши Стрибав за інформацією українського агенства іннформациі купив п’ятдесят п’ять відсотків акцій сталевого комбінату в Кривом Рогу.

— Во! — воскликнул генерал. — Сейчас, помяни мое слово, эти из окружения этого с бобоном на роже вынудят приватизировать то, что осталось по стали. Вот и получается, что весь Майдан был только для того, чтобы Криворожский металлургический комбинат достался какому-то индусу, а не Ахматову с Пенчуком. Стоило огород городить?

— Вы все насквозь видите, на то вы и генерал, — развел руками Николай.

— Брось трепаться, — отмахнулся Колея. — О будущем я мыслю так: Ищенко на выборах в Верховную раду проиграет, а вот Янушевич действительно может выиграть. Все-таки полстраны за него проголосовало. Его акции теперь будут только расти, а Ищенко и других оранжевых — падать. Поэтому он, если не дурак, может взять пятьдесят процентов парламента! Ты от него не увольняйся. Теперь никакой компромат про судимость против Янушевича не сработает — нельзя одну и ту же историю тысячу раз рассказывать, всем надоело. Теперь Янушевич — тефлоновый, как сковородка, к нему никакая грязь не прилипнет. Поэтому у него еще все впереди, если дураком не окажется.