О России с "любовью" - Джон Керри Страница 48

Мы видим, что санкции имеют последствия. И мы сожалеем, что так получается. Как вы, наверное, знаете, российская экономика и до санкций была не в лучшей форме, а теперь в 2015 году ожидается нулевой рост, рубль падает, отток капитала составил 130 миллиардов долларов, население России начинает ощущать инфляцию — сейчас уже около 10 процентов, растут цены на продукты, людям труднее путешествовать… Все это — цена, которую жители платят за авантюристскую и империалистическую политику Кремля.

Мы хотим для русского народа другого, мы хотим, чтобы население России жило хорошо, в достатке и в мире с соседями, чтобы оно было теснее связано с нами, чтобы люди могли путешествовать и учиться. Но Кремль ведет их в противоположную сторону. И нас пугает, что мы теряем связь с россиянами, и то, что людям приходится расплачиваться — как обычным россиянам, которые просто хотят нормальной жизни, так и матерям, женам и детям российских военнослужащих, которые гибнут на Украине.

— Вы неоднократно утверждали, что санкции будут отменены в случае восстановления территориальной целостности Украины. Имеется ли в виду в том числе Крым?

— Мы говорили, что готовы отменить санкции, принятые в сентябре. Разумеется, были также санкции, принятые раньше, в ответ на Крым. Это были менее серьезные санкции, и они будут сохраняться до тех пор, пока мы не сможем восстановить украинский суверенитет в Крыму. Но самые болезненные санкции в отношении нефтяного сектора, оборонного сектора, финансового сектора были введены в сентябре. Их мы готовы отменить, если будет соблюдаться Минское соглашение.

— На какие шаги вы готовы в конечном счете, если методы деэскалации конфликта себя не оправдают?

— У нас нет хрустального шара, который скажет, как поведет себя Москва. Мы готовы и далее повышать для России стоимость [участия в конфликте на Украине]. Мы обсуждаем с нашими европейскими партнерами, как действовать, в случае если в результате решений, принятых в Москве, ситуация продолжит дестабилизироваться, но я бы не хотела гадать.

Наша роль как дипломатов, как людей, заинтересованных в мире и безопасности, заключается в том, чтобы не допустить худшего сценария развития событий. И я очень рада, что у меня есть возможность с помощью «Медузы» и с вашей лично напрямую обратиться к вашим читателям в России и призвать их обратиться к своему правительству, чтобы власти приняли нужные решения и мы могли вернуться к конструктивным и взаимовыгодным отношениям.

— То есть вы не считаете, что российско‑американские отношения уже не спасти?

— Я оптимист. Я посвятила всю свою профессиональную деятельность улучшению отношений между Россией, Соединенными Штатами и Европой. Я хочу, чтобы мои дети жили именно в таком мире, и мы готовы продолжать работать в этом направлении. Но Россия должна пойти навстречу, принять решения, которые вернут ее в сферу международного права, принципов Хельсинкского соглашения, и первый шаг на этом пути — уважение суверенитета и территориальной неприкосновенности соседних стран.

— На днях было объявлено о проведении на Украине референдума о вступлении в НАТО. Как человек, который долго проработал в структурах альянса, как вы оцениваете это заявление, принимая во внимание то, что для России это очень чувствительная тема?

— Поймите, мы считаем, что все страны евроатлантического региона, включая и Россию, если ее руководство примет такое решение, имеют право обсуждать с НАТО перспективы более тесного сотрудничества. Готова ли страна нести ответственность, связанную с членством в альянсе, — это другой вопрос. Для государств Центральной Европы это очень длительный процесс, требующий значительных преобразований. Мы не обсуждали перспективы вступления в НАТО ни с нынешним украинским правительством, ни с народом Украины. В течение длительного времени украинцы предпочитали сохранять статус неприсоединившегося государства. Закрывать для Украины перспективу вступления в НАТО мы не готовы, но, если Украина решит встать на этот путь, это будет очень непросто.