Кто правит миром? - Ноам Хомский Страница 48

Взгляд на нынешнее содержание подписанных в Осло договоренностей говорит о том, что подобные ожидания были слишком уж оптимистичны.

Декларация о принципах совершенно явно удовлетворяла требованиям Израиля, но не говорила ничего о национальных правах палестинцев. Она соответствовала концепции, сформулированной Деннисом Россом, главным советником президента Клинтона по Ближнему Востоку, который принимал участие в переговорах в Кемп-Дэвиде в 2000 году, а впоследствии был одним из советников Обамы. Как объяснял Росс, у Израиля есть запросы, в то время как у палестинцев всего лишь пожелания, явно куда менее значимые ^[311].

Статья 1 Декларации о принципах гласит, что конечной целью переговорного процесса является «окончательное соглашение на основе Резолюций Совета Безопасности ООН №№ 242 и 338». Те, кто знаком с дипломатическими шагами вокруг конфликта Израиля и Палестины, без труда поймут, что это означает. Резолюции №№ 242 и 338 ровным счетом ничего не говорят о правах палестинцев, если не считать смутного упоминания о «справедливом урегулировании проблемы беженцев» ^[312]. О более поздних резолюциях, где все-таки упоминается о правах палестинцев, в Декларации о принципах нет ни слова. Если к кульминации «мирного процесса» идти по этому пути, палестинцы могут распрощаться со своими надеждами на любую, пусть даже ограниченную степень национальных прав в бывшей Палестине.

Последующие статьи ДОП говорят об этом более отчетливо. Они устанавливают, что палестинская власть простирается на «Западный берег реки Иордан и территорию Сектора Газа, за исключением вопросов, которые должны обсуждаться в ходе переговоров на постоянной основе: Иерусалима, поселений, размещения воинских частей и израильтян» – то есть всех сколь-нибудь важных проблем ^[313]. Кроме того, после своего ухода «Израиль и далее будет отвечать за внешнюю и внутреннюю безопасность, за общественный порядок, за поселения и израильтян». Израильские армейские подразделения и гражданские лица могут и далее беспрепятственно пользоваться дорогами в Секторе Газа и районе Иерихона – двух территорий, которые Израиль наконец согласился освободить ^[314]. Одним словом, никаких значимых перемен не предвещалось. Кроме того, в Декларации о принципах не было ни слова о программе строительства поселений, лежавшей в основе конфликта, которая даже до масштабного расширения во время переговорного процесса в Осло уже подрывала любые реальные перспективы достижения палестинцами хоть сколь-нибудь значимого самоопределения.

Если вкратце, то поверить, что затеянный в Осло переговорный процесс проложил путь к миру, можно лишь, как иногда говорят, «преднамеренно прикинувшись невежей». Тем не менее подобная уверенность для западных комментаторов и интеллектуалов стала чуть ли не догмой.

За подписанными в Осло документами последовали дополнительные соглашения между Израилем, с одной стороны, и Арафатом и ООП – с другой. Первым и самым важным из них стал договор «Осло-II», заключенный в 1995 году незадолго до убийства премьер-министра Рабина – события трагического, несмотря на то что иллюзорные представления об этом человеке как о «миротворце» не выдерживают никакой критики.

Договор «Осло-II» стал документом, которого можно было бы ожидать от смышленых студентов юридического факультета, если бы им поручили состряпать бумагу, позволяющую властям Израиля и США делать все что заблагорассудится, при этом оставляя место для разговоров о более подходящих вариантах. А вину, когда эти варианты не реализовывались, возлагать на «экстремистов», своими действиями якобы ставивших крест на всех обещаниях.

В качестве иллюстрации: договор «Осло-II» оговаривал, что (незаконные) поселенцы на оккупированных территориях останутся под юрисдикцией Израиля и будут следовать законодательству этой страны. В официальной формулировке это звучит так: «Военная администрация Израиля [на этих территориях] оставит за собой необходимый объем законодательной, судебной и исполнительной власти и возьмет на себя ответственность в соответствии с международными законами», которые (законы) Соединенные Штаты и Израиль, с молчаливого согласия Европы, всегда трактуют как им захочется. Помимо прочего, такого рода свобода наделяла израильскую администрацию на местах правом накладывать вето на любые законодательные инициативы Палестины. Соглашение определяло, что любые подобные «законопроекты, каким-либо образом изменяющие или отменяющие существующие [навязанные Израилем] законы либо военные приказы… будут изначально объявляться недействительными и не оказывать никакого действия, если они выходят за рамки юрисдикции [Палестинского] Совета», который не обладает никакой властью на большинстве территорий, а на оставшихся эта власть зависит от одобрения Израиля. Кроме того, «палестинская сторона обязана уважать законные права израильтян (в том числе и корпораций, находящихся в их собственности) на территориях, расположенных в границах юрисдикции Совета», то есть на тех ограниченных участках, где палестинские власти должны согласовывать правовые вопросы с Израилем. В частности, их право осуществлять управление и право на так называемые «ничейные земли» – данный термин представляет собой замысловатую юридическую конструкцию, в действительности устанавливающую юрисдикцию Израиля над палестинскими землями, не оккупированными этой страной ^[315]. По сути, участки, где палестинские власти должны согласовывать правовые вопросы с Израилем, и «ничейные земли» представляют собой большую часть региона, хотя правительство страны, в одностороннем порядке определившее ее границы, официальных данных не приводит. По сообщениям израильских СМИ, «незаселенные государственные земли» составляют порядка половины Западного берега реки Иордан, а в целом государственные земли занимают 70 % региона ^[316].