Исповедь махрового реакционера - Алексей Венедиктов Страница 47

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: На самом деле я стою так, что мне видно практически все. Я стою у начала Лужкова моста. Собственно, то пространство, которое отделяет меня от рамок у кинотеатра «Ударник», люди практически уже кончились, уже многие уходят.

И. ВОРОБЬЕВА: Кстати, да, расскажи, пожалуйста, тут пишут у нас на лентах, что люди уже уходят, и причем массово. Это так?

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Не то чтобы массово уходят, но многие уже потянулись к выходу. Хотя я могу заметить, что все-таки многие еще стоят, и у сцены стоят, стоят и на противоположной стороне набережной. В общем, народу достаточно много. Хотя надо заметить, что некоторые потихоньку потянулись к выходу. Кстати, сотрудники полиции несколько рамок у кинотеатра «Ударник» уже сняли.

И. ВОРОБЬЕВА: Илья, сейчас кто-то выступает на сцене?

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Да, сейчас выступают на сцене. Проблема заключается в том, что вы знаете, сегодня с утра произошла трагедия. Один из рабочих при монтаже оборудования погиб, и в результате большую сцену достроить не удалось. Нормальное звукоусилительное оборудование тоже установить не удалось.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Это дело уже известное. Скажи, пожалуйста, люди, которые рядом с тобой, они как-то реагируют негативно или спокойно на то, что ничего не слышно, и стало ли это одной из причин того, что они уходят?

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Мне кажется, да, это одна из тех причин, по которой они уходят. Примерно половина, как мне кажется, кто пришел на митинг, они вообще ничего толком и не услышали. Хотя мне кажется, это особо не повлияло на их настроения, они радостно общаются. Многие устраивают свои мини-митинги прямо здесь, где я стою. Кто-то протестует против экономической политики, которая проводится. И рядом со мной только что остановилась группа людей, у них гигантская, наверное, 8 метров примерно, пила, которая видимо, символизирует распил бюджета, который, как они полагают, ведется нашим государством.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Мы видели. Не сразу поняли, что это пила. Но человек, который направлял этот агрегат, он всем пояснял на недоуменные взгляды, что это таки пила.

И. ВОРОБЬЕВА: Илья, скажи, пожалуйста…

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Очень сложно было понять сразу.

И. ВОРОБЬЕВА: В самом начале просили свернуть флаги. Сейчас флаги свернуты?

И. РОЖДЕСТВЕНСКИЙ: Флаги до сих пор свернуты. Мне кажется, единственные, кто не внял этому призыву и не свернул флаги, были националисты. Неожиданно здесь появился Александр Белов, и вместе с ним, наверное, человек 20 под флагами движения «Русские», и они как-то достаточно обособлено себя вели. Прошли в сторону сцены вместе с флагами. Как я понимаю, сейчас они уже удалились.

И. ВОРОБЬЕВА: Спасибо большое. Наш корреспондент, который находится на Болотной площади, Илья Рождественский был у нас в эфире. На самом деле тут очень многие пишут, что действительно люди уходят. Но там не слышно ничего.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: И довольно холодно, и от реки дует, очень ветрено. Мы сейчас будем дозваниваться до еще одного нашего корреспондента, Андрея Гаврилова. Просто Андрей видел стычку, которая там…

И. ВОРОБЬЕВА: Потасовку.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: В ходе которой пострадал…

И. ВОРОБЬЕВА: …человек, известный как Дмитрий Энтео.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Пока давайте мы, наверное, с Ирой вам расскажем, потому что мы успели на начальную стадию подготовки и сбора людей.

И. ВОРОБЬЕВА: Мы приехали без двадцати шесть, поскольку и все организаторы, и, кстати, полиция тоже, призывали приезжать пораньше, чтобы не толпиться, это я очень хорошо помню. Мы приехали, начали активно толпиться у рамок металлоискателей, которые стоят на обоих входах. Но нас, к сожалению, не пускали довольно длительное время, потому что, как выразился один из сотрудников, когда я спросила «что происходит», он сказал: идет зачистка.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: На вопрос «от чего зачищают» сказал, что просто проверяют территорию. Так или иначе, по пресс-картам мы пройти не смогли. Но даже когда прошли в 6 часов, даже без пяти шесть, начали пропускать через рамки. Мы прошли и поняли, что для прессы сделали довольно странный загончик, чего не было раньше. Именно в таком виде.

И. ВОРОБЬЕВА: То есть там было сначала ограждение, где стояли люди, потом ограждение следующее, там, где предполагались журналисты, и потом еще одно ограждение, и там уже довольно большая территория перед сценой. В результате активных и яростных переговоров с организаторами митинга нам удалось добиться…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: По очереди то с полицией, то с организаторами как-то этот загончик практически снесли. И там только сцена осталась огорожена, и доступ к ньюсмейкерам стал, соответственно, гораздо проще.

И. ВОРОБЬЕВА: И когда мы пришли, в шесть, когда начали пускать, людей было очень мало. Один вход популярный, другой непопулярный. Имеется в виду не с моста Лужкова, где находится наш корреспондент…

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Так, чтобы с Каменного моста.

И. ВОРОБЬЕВА: Именно с Болотной набережной и с другой стороны. Там тоже был вход. И было очень мало людей, мы даже думали, что совсем будет очень мало.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но пока мы боролись за свободу слова и право коллег спокойно работать на митинге, внезапно как-то получилось так, что людей много, и даже удалось сделать несколько снимков со сцены с помощью Марии Бароновой. И когда мы уже уходили в 7:20 примерно, людей было ощутимо больше. И они подходили, подходили…

А сейчас у нас на прямой линии телефонной связи писатель Борис Акунин. Здравствуйте.

Б. АКУНИН: Да, я вас плохо очень слышу.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Я так понимаю, вы около сцены находитесь, и поэтому просто не очень слышно.

Б. АКУНИН: Да, не очень.

Т. ФЕЛЬГЕНГАУЭР: Но мы вас вроде как слышим нормально, скажите, пожалуйста, какие у вас первые ощущения от того, как проходит митинг?

Б. АКУНИН: Первое мое ощущение – облегчение. Честно говоря, я боялся, что придет мало людей. Я боялся, что все эти меры запугивания, аресты, угрозы и так далее распугают людей. Этого не произошло, людей много. Очень много. Не знаю, сколько, но много. Это на самом деле самое главное. А вовсе не те речи, которые звучат… Я думаю, что если режим решит пойти по пути репрессий, ему будет трудно.

И. ВОРОБЬЕВА: Как вам кажется, какое настроение именно сегодня на митинге у людей, потому что прошлая Болотная…

Б. АКУНИН: Вы пропадаете, я вас не слышу.

И. ВОРОБЬЕВА: Скажите, пожалуйста, если вы меня слышите, какое настроение, как вы считаете, у участников митинга?

Б. АКУНИН: Я бы сказал, мрачное. Это очень непохоже на периоды белых ленточек и держания за руки. Мне кажется, что у всех есть ощущение, что надвигаются опасные времена, может быть, тяжелые времена. Но вместе с тем ощущение, что никуда это все не денется. Могут поменяться лидеры и формы, но до тех пор, пока остаются проблемы, до тех пор, пока в стране ничего с ними не делается, до тех пор, пока ведется курс на конфронтацию… так это, видимо, и будет продолжаться.