Путин, учись у Сталина! Как спасти Россию - Дмитрий Верхотуров Страница 43

• Дагестанская АССР,

• Северо-Кавказский край,

• Нижневолжский край,

• Средневолжская область,

• Татарская АССР,

• Чувашская АССР,

• Центрально-Черноземная область,

• Западная область,

• Белорусская ССР,

• Северный край,

• Вятский район.

В этом списке районы давались в порядке их хозяйственного значения, от важнейших и наиболее мощных районов к окраинным, только затрагиваемым в первой пятилетке хозяйственным развитием. Слаборазвитых и окраинных районов было заметно больше, но для каждого из них Госплан СССР постарался выработать специализацию и направления развития.

Как видно из этого списка, в планах развития национальные автономии занимали видное место. Вместе с этим было также запланировано развитие русских областей, которые раньше были в основном аграрной окраиной крупных промышленных районов. В них также должна была развиваться крупная промышленность и транспорт. В рамках пятилетнего плана, к примеру, осваивался близкий к Москве, но весьма слаборазвитый район крупных торфяников, в котором создавался мощный энергохимический комбинат, нацеленный на переработку торфа. Вокруг Бобриковской ГРЭС под Москвой, работавшей на местном угле, создавался комбинат, включавший в себя производство синтетического аммиака, азота, метилового спирта, газолина, сульфата аммония и серной кислоты, силикатно-керамических изделий и перегонки угля. Подобных примеров можно привести много, развитием районов занимались основательно. В окончательной разработке Госплана СССР показатели капитальных вложений по национальным республикам были повышены по сравнению с расчетами местных плановых органов (в млн. рублей) [171]:

Госплан СССР, как видно из этой таблицы, существенно подправил скромность местных плановых органов, увеличив капитальные вложения в тех районах, которые имели исключительное значение. В этот список попали как русские области, так и национальные автономии, что только лишний раз демонстрирует, что в своих решениях Госплан СССР руководствовался хозяйственными соображениями, а вовсе не рассуждениями, кто кого объедает. Государственный союз советских республик нуждался в экономическом развитии слаборазвитых районов, и это выполнялось всеми силами.

Результатом этих капиталовложений должен был стать рост основных фондов в промышленности. Если рост основных фондов по СССР в целом должен был составить за пятилетку 289 %, то по Центрально-промышленному району – 199 % и Ленинграду – 211 %, по национальным республикам эти показатели были запланированы на более высоком уровне: по ЗСФСР (без Азнефти) – 302 %, УССР – 308 %, БССР – 442 %, республикам Средней Азии – 494 % и КазАССР – 549 % [172]. Если развитые промышленные районы опирались как на старые фонды, так и на результаты реконструкции в конце 1920-х годов, то национальным окраинам требовалось пробежать путь индустриализации самыми ускоренными темпами. Для нужд индустриализации национальных окраин направлялись централизованные капвложения, бюджетные субсидии, поставки техники и оборудования, поставки материалов, направление опытных и квалифицированных кадров. К примеру, для развития Карагандинского угольного бассейна в 1931 году Донбасс отправил 400 квалифицированных шахтеров и инженеров.

Насколько мощное развитие промышленности было запланировано в первом пятилетнем плане, можно судить по этим данным:

СССР – 270%

Центральный район – 252%

Ленобласть – 244%

УССР – 260%

БССР – 453%

Северный край – 434%

Казахстан – 444%

Сибкрай – 509%

Дальневосточный край – 521 % [173].

Хорошо видно, что восточные районы СССР, которые были наименее развиты, но обладали наибольшими запасами ресурсов, должны были в течение пятилетки увеличить свое промышленное производство в 4,5–5 раз.

Если план первой пятилетки больше предусматривал первоначальное индустриальное освоение слаборазвитых территорий, то второй пятилетний план уже ставил задачу расширения созданной индустриальной базы и всесторонней электрификации. В 1932 году комиссией Г. И. Ломова был составлен Генеральный план электрификации СССР, который предусматривал создание новых крупных энергетических баз народного хозяйства, чем прокладывал дорогу к созданию после войны Единой энергосистемы СССР.

Планы были более чем впечатляющими. Итак, районный разрез Генерального плана электрификации представал в следующем виде (в тысячах кВт) [174]:

Нетрудно заметить, насколько скромные цифры указывались для 1932 года – времени составления Генплана и какие огромные цифры мощности предполагались в конце этого Генплана. Даже наиболее мощный в РСФСР Московский район должен был в конце Генерального плана увеличить свою мощность в 4,9 раза. УССР увеличивала свою мощность в 6 раз. Среднеазиатские республики – в 68 раз, Белоруссия – в 15 раз.

Если в 1932 году в СССР имелось 5610 тысяч кВт установленной мощности, то в 1937 году ее должно было быть 22 700 тысяч кВт, а для конца Генерального плана предполагалась гигантская по тем временам цифра в 60 млн. кВт [175]. Прирост мощности был запланирован почти точно на порядок, или в 10,7 раза. Ничего подобного в капиталистических странах не планировалось.

Это только, конечно, самый краткий обзор того, как планировалось строительство, по сути дела, новой экономики национальных окраин, в список которых входили как русские области, так и национальные автономии. На эту тему можно написать очень объемное сочинение. Главное же для нас в том, что сталинская национальная политика заложила основы для стремительного рывка в экономическом развитии, которые вырывались из господства раздробленного сельского хозяйства и мельчайших фабрик и становились районами крупной промышленности, что вызвало резкое повышение уровня жизни населения и обеспечило победу в войне.