Путин и США. Вашингтонский дневник - Дональд Дженсен Страница 42

Совсем недавно отношения между администрацией Барака Обамы и католическими епископами США обострились из-за вопросов применимости государственных мандатов здравоохранения в религиозных учреждениях. Администрация США также навлекла на себя критику католиков, проявив большую заинтересованность в продвижении прав ЛГБТ во внешней политике (проблема, о которой Франциск высказывался относительно либерально), чем в свободе вероисповедания, особенно в таких местах, как Сирия и Египет, где христианские меньшинства подвергались терроризму и насилию во время «арабской весны». Православная Церковь с ее 300 млн. прихожан, консервативными доктринами и традиционно влиятельной ролью в обществе, возможно, является естественным союзником Рима в этих «культурных войнах».

Тем временем Путин выдвинул Православную церковь на первый план общественной жизни России и как способ проецирования мягкости российской власти, и как часть стратегии своего правления. Путин утверждает, что является человеком веры и делает попытки публично показать свои тесные связи с РПЦ. Однако трудно оценить его религиозные взгляды, так как он иногда говорит вещи, которые чужды традициям Церкви. Его работа в КГБ также ставит под сомнение его искренность.

Минувшим летом Путин и Патриарх Кирилл подтвердили свои претензии на лидерство в православном мире, проведя в Кремле саммит по случаю 1025-летия принятия восточными славянами христианства, собрав лидеров 15 православных церквей. Их сигнал тем, кто на Украине испытывает затруднения в вопросах взаимоотношений Востока и Запада, был довольно ясен: они верят, что Украина культурно и религиозно, а также геополитически тесно связана с Россией. И Путин, и Кирилл говорили о тяжелом положении христиан на Ближнем Востоке и в Северной Африке. В последние месяцы Кремль придает особое значение вопросам консервативного национализма, поддержке традиционного международного права, строгому невмешательству во внутренние дела других государств, а также отдает предпочтение эволюционному развитию взамен революционных потрясений. Таким образом, режим Путина — и по ассоциации РПЦ — решительно выступает против либерального интервенционизма, продвижения демократии и смены режима, спровоцированного из-за рубежа.

Цель Кремля и Православной церкви — изменить формы международного восприятия России, показать, что Путин является мировым лидером и продемонстрировать, что Москва может стать альтернативой Вашингтону, в то время когда Запад переживает упадок. В рамках этой стратегии укрепление дружеских отношений с Католической церковью представляется Кремлю и РПЦ более действенным путем по распространению своего влияния. Один из примеров — возвращение итальянским правительством Русской церкви земель, ранее использовавшихся для церквей и центров паломничества, после того как Россия в 2009 году восстановила дипломатические отношения с Ватиканом.

Во внутренней политике Путин также заключил союз с РПЦ, чья позиция по курсу режима во время его первых двух президентских сроков колебалась между поддержкой и нейтралитетом. Путин взял на себя роль защитника традиционных ценностей, выступив на стороне Церкви в ряде спорных вопросов — от заключения в тюрьму Pussy Riot до одобрения закона, запрещающего пропаганду гомосексуализма. Эту кампанию поддерживают церковные лидеры, которые, когда в начале 2012 года протестное движение потеряло импульс, повернули в сторону Кремля. В этом году на валдайской конференции, в которой принимали участие зарубежные специалисты, Путин неоднократно ссылался на нравственность и духовность, положительно отзываясь о христианстве и консервативных религиозных ценностях и атакуя политкорректность, которая часто с этими ценностями конфликтует.

Несмотря на рост влияния Церкви и близость к Кремлю, Патриарх Кирилл, кажется, понимает, что слишком тесная связь с режимом опасна. 25 ноября он отклонил инициативу законодателей в Думе, которая была направлена на закрепление особой роли православия в российской Конституции. Он утверждал, что только независимая Церковь может проповедовать успешно. Патриарх также опроверг обвинения в том, что Церковь находится слишком близко к государству. Хотя недавние дипломатические инициативы должны сблизить Рим и Москву еще больше, эти опасения кажутся чуждыми новому аргентинскому понтифику, который живет скромно и избегает внешних атрибутов высокого поста. Несмотря на некоторые общие ценности со своими восточными партнерами, любая оценка Франциском альтернативного мира, который предлагает Путин, почти наверняка будет более важной, чем недавние заявления главы Католической церкви о материализме Запада.

2013 г.