Не ради прибыли. Зачем демократии нужны гуманитарные науки - Марта Нуссбаум Страница 41

Таким образом, гуманитарное образование находится в еще большем упадке, чем прежде, когда его положение тоже было весьма непрочным. А что же с методикой преподавания? Во всей стране уже на протяжении десятилетий доминирует механическое заучивание материала. В некотором смысле вовсе не удивителен тот факт, что страна, стремящаяся перейти от низкого уровня грамотности к массовой грамотности, сосредоточивается на зубрежке и пренебрегает развитием способностей каждого отдельного ученика задавать вопросы, анализировать факты и мыслить образами. Такой результат становится еще более понятным, если вспомнить, что во времена колониализма преобладало именно механическое заучивание материала. Во всех школах, куда ненадолго попадал Тагор и откуда он стремился поскорее сбежать, учеба сводилась к тупой зубрежке, что и заставило его задуматься о создании совершенно другого учебного заведения. Однако понять – не значит оправдать. Я много раз слышала, как американцы индийского происхождения жаловались на бессмысленность полученного ими образования по сравнению с тем прекрасным образованием, которое, как они видят, получают их дети в США.

Таким образом, в государственных школах Индии превалирует механическое заучивание. Кроме него, для этих школ характерны и другие признаки упадка: в некоторых штатах Индии учителя в 20 % случаев вовсе не выходят на работу [105]. Столь же пагубна для детей и печально известная практика частных уроков, когда учителя за отдельную плату обучают детей из зажиточных семей дома, после уроков в школе. Подобная практика приучает педагогов к тому, что в течение школьного дня они ведут занятия из рук вон плохо. Кроме того, учителя крайне редко пытаются использовать на уроках какие-либо новшества, побуждать детей к учебе. Основной задачей школы остается зазубривание множества фактов, которые помогут детям успешно сдать общегосударственные экзамены.

По странному стечению обстоятельств такая практика распространена в государственных начальных и средних школах, то есть именно в тех местах, где ученикам, казалось бы, повезло учиться, а значит, они должны со временем овладеть грамотой и имеют вполне реальную возможность добиться в будущем весомого положения в обществе. (Уровень грамотности в Индии в целом до сих пор составляет примерно 50 % для женщин и 65 % для мужчин; иначе говоря, любой индиец, получивший хотя бы среднее образование, уже оказывается на особом положении.) При этом тем, кто остается на «дне» общества, зачастую предлагают куда более многообещающие программы. Существуют тысячи образовательных проектов по борьбе с безграмотностью, их финансируют неправительственные организации, они обучают основам чтения, письма и счета. Мне хорошо известны лишь проекты работы с женщинами и девочками, однако существует великое множество подобных программ. Все их объединяет изобретательность и свобода воображения. Работающие женщины и девочки не придут учиться, если не получат от учебы что-то весомое; и потому главными качествами преподавателей должны быть изобретательность, сердечность и готовность к экспериментам. Учителя используют на занятиях рисунок, танец и музыку; они предлагают ученикам составить карту иерархических отношений в их деревне и обсудить ее или подумать о том, как добиться более выгодных условий аренды от хозяев, на которых те работают в качестве издольщиков. Учителя передают ученикам восторг от того, чем они совместно занимаются (мало кому из учителей в государственных школах удается добиться того же).

Такие программы доказывают, что исправить безрадостное положение искусства и гуманитарных наук помогут, прежде всего, затраты на образование и подготовку кадров. Деньги важны, однако куда важнее заинтересованность людей и мощная поддержка таких программ.

Американцы же на примере государственных индийских школ могут заглянуть в свое будущее. Именно таким будет наше будущее, если мы не свернем с пути «натаскивания на тесты», не перестанем пренебрегать занятиями, способными пробудить разум ребенка и продемонстрировать ему связь между учебой и повседневной жизнью за пределами школы. Нам следует осознать всю опасность того, что наши собственные школы, по иронии судьбы, быстро и безоглядно движутся назад, в направлении индийских стандартов обучения, а вовсе не вперед.

В эпоху, когда люди начали требовать введения демократического самоуправления, системы образования во всем мире были реформированы. Их целью стало воспитание человека, способного достойно функционировать в рамках жесткой и требовательной новой формы правления: миру был нужен не образованный джентльмен, обладающий знаниями о многовековом опыте своих предков, но активный, разборчивый, мыслящий и сочувствующий член сообщества равных; человек, проявляющий взаимопонимание и уважение к оппоненту при обмене идеями и мнениями, при взаимодействии с людьми, имеющими самый разный жизненный опыт. Образовательные теории Руссо, Песталоцци, Фрёбеля, Олкотта и Тагора во многом различались, однако все эти мыслители были согласны с тем, что пассивная педагогика прошлого мало сделала для людей будущего и для сохранения институтов общественного участия потребуется новое понимание личной вовлеченности и новый – переломный – уровень свободы.

Сегодня мы продолжаем утверждать, что испытываем симпатию к демократии и самоуправлению. Мы также полагаем, что ценим свободу слова, уважаем разнообразие культур и понимаем других людей. На словах одобряя эти идеи, мы совершенно не задумываемся над тем, что следует делать, чтобы передать их следующим поколениям и обеспечить их долговечность. Погоня за материальными ценностями сбивает нас с толку, и мы все чаще требуем, чтобы образование порождало людей, способных извлекать материальную прибыль, а вовсе не мыслящих граждан своей страны. Необходимость сокращения затрат заставляет нас отказываться как раз от тех составляющих образования, которые играют важнейшую роль в сохранении здорового общества.

Что мы получим, если существующие тенденции продолжат развиваться? Целые государства людей, имеющих хорошее техническое образование и не способных критиковать авторитеты; алчных добытчиков, у которых нет воображения. Как заметил Тагор, это будет самоубийством души. Что может быть более пугающим? Конечно, если взглянуть на историю индийского штата Гуджарат, который очень долгое время шел по описанному пути (государственные школы не прививали ученикам способностей к критическому мышлению и работали лишь над обучением техническим навыкам), мы ясно увидим, что группу покорных инженеров можно превратить в убийственное орудие, способное воплотить в жизнь самую что ни на есть кошмарную расистскую и антидемократическую политику. (В 2002 г. праворадикальные индуисты под влиянием пропагандистских идей, которые им прививались в школах (например, Гитлер в изданных штатом учебниках по истории изображался героем) убили не менее 2000 мусульман. Этот случай геноцида осудили все страны мира; главе правительства штата, который во многом потворствовал происходящему и способствовал возбуждению религиозной ненависти, было отказано в визе в США [106].) Как же избежать этого пути?