Россия в 2017 году. Чем закончатся эксперименты со страной? - Владимир Фортунатов Страница 38

К марту 1992 года 85 млн человек (57 %) по своим доходам находились ниже прожиточного минимума, а 28 млн (18,9 %) — ниже физиологического минимума, то есть элементарно голодали.

Хочется еще раз повторить слова Б. Н. Ельцина, сказанные на V съезде народных депутатов РСФСР в ноябре 1991 года: «Хуже будет всем примерно полгода, затем снижение цен, наполнение потребительского рынка товарами. А к осени 1992 года, как я обещал перед выборами, — стабилизация экономики, постепенное улучшение жизни людей». Что же происходило в действительности? Приведем некоторые данные, сведенные в одну таблицу.

Изменения личных доходов и цен на товары и услуги в 1990–1992 годах

Уже через два года после начала радикальных экономических реформ производство основных продуктов питания уменьшилось на 30–40 %, в том числе мяса — на 37 %, молочной продукции — на 63 %. Россия стала закупать около половины потребляемых продуктов питания, а, например, Москва на 70 % стала зависеть от импортного продовольствия.

Простых людей возмущала бесконтрольность новой политической элиты, которая распоряжалась государственной собственностью как своей личной. Происходило постепенное восстановление системы привилегий новой бюрократии, против которой совсем недавно боролись демократы. Резко обострилась криминогенная ситуация. «Гримасы реформ», как когда-то «гримасы нэпа», вызвали разочарование в широких кругах интеллигенции, работников государственного сектора экономики. На эти настроения стали опираться некоторые бывшие сподвижники президента Ельцина, считавшие, что он исчерпал себя, неспособен на созидательную работу. Ряд организаций создал Фронт национального спасения, стала формироваться «державно-патриотическая» оппозиция. Но остановить продолжавшиеся «реформы» оппозиции оказалось не под силу.

Экономическое положение не становилось лучше. В 1994 году производственные инвестиции снизились на 33 %, в 1995 году — еще на 21 %. Ожидаемые иностранные капиталовложения не поступали как из-за нестабильности внутриполитической ситуации в стране, так и вследствие многочисленных сдерживающих факторов, среди которых неповоротливость, необязательность и коррумпированность нового российского чиновничества стали «притчей во языцех». Перебои с выплатой пенсий, пособий, заработной платы преодолевались путем налогового пресса на работающие предприятия, за счет растущей задолженности западным банкам, распродажей государственной собственности. К июню 1994 года чековая приватизация в основном была завершена. Было приватизировано около 75 % предприятий торговли, более 65 % предприятий общественного питания и почти 75 % предприятий сферы обслуживания. В стране появился слой частных собственников. Ими стали несколько миллионов граждан, но отнюдь не десятки миллионов, как провозглашал президент.

В результате либерализации, ваучеризации и приватизации очереди исчезли. Промышленные и продовольственные товары заполнили прилавки магазинов, ларьков и тысяч стихийных рынков. Внутренний рынок во многом заполнился благодаря усилиям «челноков» — мелких торговцев, которые привозили из-за границы небольшие партии товаров. Этой деятельностью занималось около 10 млн человек. Возникли коммерческие предприятия в строительстве, хлебопекарном деле, пивоварении, сфере питания, издательской деятельности и т. д. Многие обогащались за счет обмана, спекуляций, создания финансовых «пирамид», а также путем прямых уголовных преступлений. В стране развернулась «великая криминальная революция».

Социальные последствия реформ для многих оказались весьма тяжелыми. Государственные дотации на товары и услуги первой необходимости, бесплатное медицинское обслуживание, образование, жилье и др., к которым население страны привыкло, были отменены. К 1994 году количество безработных составило почти 9 млн человек. Населению предлагалось выживать самостоятельно. Социальные ожидания, связанные с реформами, растаяли как прошлогодний снег.

Российское правительство периода радикальных реформ 1992–1998 годов не очень баловало россиян известиями о своей работе. Тем не менее существуют объективные критерии для оценки работы российских реформаторов этого исторического периода. Так, основным показателем динамизма и устойчивости экономического развития стран служит среднегодовой темп прироста валового внутреннего продукта.

Видно невооруженным глазом, что экономические реформы в России носили провальный характер. По размерам валового внутреннего продукта в результате реформ Россия оказалась во втором десятке стран мира.

Среднегодовые темпы прироста ВВП отдельных стран мира (%) [68]

Рейтинг стран по размеру валового внутреннего продукта по состоянию на 1996 год (млрд долларов США в текущих ценах) [69]

Автор книги, материалы которой представлены, опирался на данные зарубежной статистики, использовал систему национальных счетов ООН с пересчетом по текущему обменному курсу национальных валют. Если за годы Первой мировой войны (1914–1917) ВВП России сократился на четверть, во время Гражданской войны (1918–1922) — на 23 %, за годы Второй мировой войны (1941–1945) — на 21 %, то за период реформ до дефолта ВВП страны сократился более чем наполовину. Это сокращение продолжилось и в 1998–1999 годах.

Сокращение абсолютных размеров ВВП в России сопровождалось снижением ВВП на душу населения. По этому показателю к 1996 году Россия оказалась на 40-м месте в мире с 3004 долларами ВВП на душу населения. Россия по этому показателю не только «выпала» из группы развитых стран, но ее обошли и многие развивающиеся страны, в том числе Колумбия, Таиланд, Чили, Малайзия и др.

Рейтинг стран по размеру валового внутреннего продукта на душу населения по состоянию на 1996 год (в долларах США) [70]

Советник британского парламента Д. Росс характеризовал ситуацию в России: «Чистые потери страны огромны. Россия пережила за всю свою историю промышленный крах, фактически это самый глубокий крах промышленной экономики в мирное время, когда-либо случившийся в мире».