Мир без России? К чему ведет политическая близорукость - Евгений Примаков Страница 36

США и Западная Европа, разделенные Атлантическим океаном, тесно связаны между собой: исторически – европейцы открыли Америку, эмигранты из Европы создали костяк населения США; цивилизационно – их объединяет если не одна культура, то, во всяком случае, культурная близость; религиозной идентичностью – самые распространенные в США и Западной Европе религии – католицизм и протестантство; во многом аналогичным отношением к демократическим ценностям. Глобализация, транснационализация предпринимательской деятельности углубили экономические связи между этими двумя регионами, сделали их экономически взаимозависимыми в большей степени, чем любые другие части нашей планеты. Их близость была скреплена участием США во Второй мировой войне. В эпоху холодной войны США держали ядерный зонт над Западной Европой. Она вошла в НАТО – военный союз, руководимый Соединенными Штатами.

Однако переход на многополярное мироустройство привел к сбою блоковой дисциплины. Сказывались ли личные дружеские отношения между Путиным и Шрёдером или тяготение Ширака к русской культуре, которое, по мнению некоторых, сделало его прорусски настроенным? Все это имело место, но не было решающим. Практически все политические наблюдатели считали, что в американских интересах приход на смену Шрёдеру Меркель, а на место Ширака – Саркози. Многое действительно предвещало изменения в политике Германии и Франции. Едва став канцлером, Меркель назвала высшим приоритетом немецкой внешней политики укрепление отношений с США. Саркози, едва став президентом, отправился «на отдых» в США. Конечно, стало очевидным стремление новых лидеров Германии и Франции выровнять отношения с Соединенными Штатами. Но равноценно ли это их возвращению к жесткому соблюдению блоковой дисциплины времен холодной войны?

О том, пойдет ли Меркель в фарватере политики США, следовало судить не по степени ее сдержанности к Москве и даже не потому, что она критиковала в Самаре, где проходила встреча в верхах России и ЕС, запрет на демонстрацию, организованную Каспаровым. В этом она явно не походила на своего предшественника. Но настоящим критерием был ответ на вопрос: отступит ли новый канцлер от договоренности Путина со Шрёдером о строительстве газопровода по дну Балтийского моря? Она не отступила, несмотря на то что этот шаг мог расположить к ней администрацию Буша в максимальной степени.

Основным критерием политической ориентации президента Николя Саркози могло стать его отношение к полновесному возвращению Франции в военные структуры НАТО. Он вначале пообещал представить «полноценно атлантическую» Францию уже на саммите НАТО в 2009 году. Однако позже, перед тем как в порядке ротации он возглавил Европейский союз, Саркози выступил в поддержку идеи создания чисто европейской военной структуры, которая хоть и будет иметь связи с НАТО, но останется автономной организацией ЕС. Саркози также является сторонником создания Еврокорпуса, который призван заниматься и производством вооружений, и миротворческими операциями. Восторжествуют ли предложения Саркози, покажет время. Но ведь идея общей валюты евро была не менее трудной для одобрения ЕС, но ее пробила Германия во время своего председательствования в Союзе.

Отдельные голлистские черты все больше выпирают в поведении Саркози. Он добился успеха самостийно, без США, организовав конференцию среднеземноморских государств. Конференция образовала Среднеземноморский союз, возглавляемый президентом Франции Саркози и президентом Египта Мубараком, а не США. Саркози стал играть заметную роль в политическом урегулировании на Ближнем Востоке, во многом разделил успех нормализации сирийско-ливанских отношений, начала сирийско-израильских переговоров. Саркози взял на себя роль посредника и сыграл эту положительную роль во время кризиса в отношениях между Россией и Грузией (об этом позже) в августе 2008 года. При этом министр иностранных дел Франции, участвовавший в посреднической миссии вместе с Саркози, прямо отвел возможность вовлечения в эту миссию США, так как «они являются стороной в конфликте».

И Саркози, и Меркель пошли против воли США добиться реального сближения Украины и Грузии с НАТО на саммите этой организации в Бухаресте весной 2008 года. Вне зависимости, как разовьются события в этом направлении, особая позиция Франции и Германии была продемонстрирована именно в тот момент, когда и Ющенко, и Саакашвили особенно нуждались в демонстрации общенатовской поддержки их стремления начать процесс присоединения к Североатлантическому союзу.

Навряд ли Вашингтон заинтересован в укреплении Европейского союза. Во всяком случае, итоги референдума в Ирландии против облегченного варианта конституции ЕС не вызвали такого горького разочарования в Вашингтоне, как в Брюсселе. Не думаю, что США импонирует и тот вариант, который вынашивает Саркози: если не состоится переголосование в Ирландии в пользу конституции, то возможно создание ассоциации в ЕС из нескольких больших стран – Франции, Германии, а затем и других государств – основателей ЕС – Голландии, Бельгии, Италии. Возможно также и Австрии, Испании, Португалии. Президент Франции побывал в Лондоне, где ему была оказана торжественная встреча, но результаты переговоров не вызвали звуки фанфар. Можно смело утверждать, что оформление центра в ЕС из старых членов Союза, да еще без активного участия в этом центре Великобритании, тем более не устраивает Соединенные Штаты.

Однако тенденция к такому разделению ЕС существует. Вспоминаю разговор с Гельмутом Шмидтом сразу после неудачной первой попытки провести конституцию ЕС. Он увидел в этом результат быстрого расширения ЕС, что, по его словам, вызвало справедливое возражение «старых» членов Европейского союза. Шмидт не сомневался, что это приведет в конце концов к выделению в ЕС сравнительно небольшой группы государств, способных осуществить тесную интеграцию в военно-политической области.

После смены руководства в Париже и Берлине несколько ослабла франко-германская ось, но это не отразилось на отношениях каждой из ее составляющих частей с Россией. И Германия, и Франция, судя по всему, намерены и дальше развивать разветвленные экономические связи с нашей страной. И дело не только в экономике. Они не являются рьяными сторонниками создания системы американской ПРО в Восточной Европе. Их позиции по Ирану, ближневосточному урегулированию отнюдь не идентичны американской.

Примечательна и позиция Италии. Напряженность в трансатлантических отношениях просматривалась во время посещения Италии вице-президентом США Д. Чейни в начале сентября 2008 года. Американская делегация, по свидетельству газеты «Файнэншл таймс», пыталась добиться поддержки своей позиции по России в связи с кризисом в Южной Осетии, но премьер-министр С. Берлускони «…не произнес ни слова критики в адрес России». [34]Италия, которая с 1 января 2009 года председательствует в «Большой восьмерке», дала понять, что намерена пригласить российского руководителя на саммит в Сардинии. Берлускони особо подчеркнул важность укрепления Совета НАТО – Россия, и эти слова были произнесены в то время, когда работа Совета, как известно, была заблокирована США.

Многое зависит от перспективы заключения нового договора между Европейским союзом и Россией. Срок действия предыдущего договора – Соглашения о партнерстве и сотрудничестве между Россией и ЕС – истек осенью 2007 года. Положение начало выравниваться, когда при несомненном давлении ведущих в Евросоюзе государств удалось преодолеть вето Польши на переговоры о новом соглашении (в ЕС действует консенсус при принятии такого рода решений). Но новый период осложнений наступил после кризиса в российско-грузинских отношениях, вызванного массированной атакой грузинских сил против Южной Осетии. ЕС принял решение отложить переговоры, но не идти на экономические санкции против России, к чему подталкивали американские «ястребы». В конце концов, восторжествовала точка зрения, что отношения между Российской Федерацией и Европейским союзом нужны двум сторонам.