Капитализм в огне. Как сделать эффективную экономическую систему человечной - Ребекка Хендерсон Страница 35

GPIF представляет собой самый большой пенсионный фонд в мире и располагает финансовыми активами в размере примерно сто шестьдесят два триллиона йен (около 1,6 триллиона долларов США). До 2014 года большую часть его портфолио составляли японские суверенные облигации, однако в 2014 году регуляторы решили провести диверсификацию и вложить значительную долю ресурсов в акции компаний открытого типа в надежде значительно повысить доходы. Это поставило Хиро в затруднительное положение.

Было два возможных пути улучшения результатов GPIF. Первый — попробовать выбрать победителей и инвестировать только в те компании, которые, вероятно, обойдут конкурентов. Такой подход интуитивно понятен и иногда приносит прекрасные результаты. Например, Питер Линч в 1977 году возглавил взаимный фонд Magellan, под управлением которого было всего восемнадцать миллионов долларов. Линч был уверен, что залог успеха — в глубоком понимании отдельных компаний. Он решил инвестировать только в те, которые, по его мнению, с наибольшей вероятностью добьются успеха . Результаты оказались впечатляющими: с 1977 по 1990 год доходность фонда в среднем составляла двадцать девять процентов ежегодно — самый высокий в мире показатель для фондов этого типа . К 1990 году Magellan управлял уже четырнадцатью миллиардами долларов .

Однако Хиро знал, что история Линча — заманчивое исключение. Подобные ему «активные» инвесторы, которые стремятся вкладывать средства только в высокорезультативные фирмы, в среднем получают значительно меньшие доходы, чем «пассивные», которые покупают определенные группы акций и просто владеют ими . Более того, GPIF — слишком большой фонд, чтобы инвестировать лишь в некоторые компании. Ему принадлежит примерно семь процентов японского фондового рынка и где-то один процент мирового, он очень серьезно инвестирует на рынках облигаций и, следовательно, является так называемым «универсальным инвестором» — имеет столько денег, что для их вложения вынужден держать акции всех доступных компаний . В действительности, девяносто процентов японского портфолио GPIF и восемьдесят шесть процентов иностранных капиталов вложено в «пассивные фонды», которые держат все доступные акции определенного класса, и которые должны отслеживать функционирование рынка в целом.

Хиро решил попробовать улучшить результаты GPIF, оздоровив всю экономику, а для этого убедить все фирмы в Японии (и в мире тоже) начать использовать параметры ESG.

Предоставим ему слово.

Частный бизнес всегда строится на конкурентной модели. Однако GPIF владеет публичными активами, нам не надо бороться с конкурентами и побеждать на рынке… Наш фонд — сверхдолгосрочный инвестор, универсальный владелец из учебника… Кто-то скажет, что ESG — это не положительный признак для достижения избыточных прибылей, однако… мы заинтересованы не в избыточных доходах, а скорее в том, чтобы система в целом стала более жизнеспособной.

Неофициально Хиро делал акцент на последовательном подходе к инвестициям, учитывающем экологические и общественные результаты и давние японские культурные ценности. «Моя бабушка очень бы огорчилась, — признавался он, — если бы я ей сказал, что моя должность и работа не позволяют мне думать об окружающей среде и социальных вопросах. Она посоветовала бы мне немедленно уволиться».

Было несколько причин полагать, что стимулирование фирм заниматься вопросами экологии, общества и управления повысит результативность японской экономики. Внимание к корпоративному управлению — буква G в аббревиатуре ESG — казалось очевидным первым пунктом. Специалисты пришли к консенсусу, что одна из причин меньшей доходности японских фирм по сравнению с зарубежными конкурентами на протяжении последних двадцати лет заключается в том, что советы японских коопераций слабые по международным меркам. Многие японские менеджеры настолько уверены в своих позициях, что не чувствуют никакой мотивации уйти из недостаточно эффективных предприятий или рассмотреть новые возможности. В 2017 году лишь в двадцати семи процентах крупных японских компаний более трети членов совета директоров были независимыми, причем многие из них были юристами или учеными и имели небольшой управленческий опыт. Таким образом, первым пунктом повестки для GPIF было убедить управляющих активами подтолкнуть принадлежащие им компании поработать над структурой управления и дать больше власти инвесторам: попросить их предоставлять больше информации, обсуждать с акционерами долгосрочную стратегию и учитывать вопросы управления при голосовании.

Внимание к социальным вопросам — буква S в ESG — также должно было принести существенные дивиденды. Рождаемость в Японии упала ниже уровня воспроизводства в середине 1970-х, и население трудоспособного возраста сокращалось быстрее, чем в любой другой стране . Учитывая закрытость Японии для иммигрантов, для устойчивого экономического роста было крайне важно убедить людей продолжать работать. Для этого необходимо было решить некоторые укоренившиеся структурные проблемы. Во многих японских компаниях действовала двойная система приема на работу. Новые сотрудники могли стать «согосёку» (управленцы) или «иппансёку» (обычные служащие). Попасть в первую категорию было очень важно для постоянного трудоустройства и выдвижения на руководящие должности. Женщины непропорционально чаще попадали в группу иппансёку. Они же должны были нести ответственность за воспитание подрастающего поколения, а так как большинство работодателей ожидало от сотрудников многочасовой работы, карьеру женщине с детьми было сделать очень сложно. Согласно индексу гендерного неравенства ^[23] Международного экономического форума, Япония в 2017 году занимала сто четырнадцатое место из ста сорока четырех .

Еще Хиро был убежден что решение экологических проблем страны — буква E в ESG — совершенно необходимо для благополучия его бенефициаров в длительной перспективе. Неконтролируемые изменения климата угрожают подорвать снабжение Японии пищевыми продуктами и могут увеличить частоту природных катаклизмов на острове, который и без этого непропорционально от них страдает. «Даже если я смогу через тридцать лет выплачивать пенсии, — объясняет он, — какой от этого будет прок, если внуки моих бенефициаров не смогут выйти из дома, чтобы поиграть?»

Решить сосредоточиться на ESG — это одно. Добиться исполнения решения — совсем другое. Чтобы свести к минимуму возможное влияние государства на частный сектор, GPIF, как независимому администрирующему агентству, было запрещено непосредственно торговать акциями и напрямую общаться с фирмами. Вся инвестиционная активность фонда было передана на аутсорсинг независимым управляющим активами . В связи с этим Хиро начал с того, что попросил всех тридцати четырех управляющих активами GPIF систематически вести переговоры на тему ESG со всеми компаниями, в которых они вложили средства, участвовать в голосованиях акционеров и сообщать об этом в GPIF. Например, если будет замечено, что предлагаемый совет или управляющий комитет не имеет независимого председателя, можно предложить это исправить, а если этого не будет сделано — проголосовать против руководства. Как минимум дважды в год будут проходить индивидуальные совещания GPIF с каждым управляющим активов, и на этих встречах будет обсуждаться вовлеченность в работу компаний и голосования.