Информационная война. Книга 1. Внешний фронт. Зомбирование, мифы, цветные революции - Анатолий Грешневиков Страница 34

Россия под властью внутренних западников-политиков не думала тогда ни о будущем, ни о выгодных условиях вывода своих войск, ни о балансе сил, ни о союзниках, ни вообще о своих интересах в Европе. Так и началась сдача союзников и национальных интересов. Из средств массовой информации никто не узнал о подобной политике. Россиянам говорили совершенно о другом.

В горбачевскую эпоху расшатывания и развала советских границ, сдачи союзников Армия во многих регионах была просто брошена на произвол судьбы, предана и не могла толком разобраться ни в политической ситуации в стране, ни в намерениях Запада… Начиная с Афганистана, российские военные специалисты были ограничены в дипломатической и, главное, в информационной поддержке кремлевской власти, все больше подпадающей под влияние идеологов нового мирового порядка. Порой наши войска ограничивались даже в применении особых военных операций… Да и сама позиция – решать межгосударственные проблемы силой, удерживать союзников или поддерживать их только силовыми военными действиями – тогда уже не срабатывала, терпела поражение и требовала корректировки. Кроме военных действий, – требовалось ведение информационной войны… А применение вооруженных сил должно было стать таким, каким оно было про демонстрировано Америкой в Персидском заливе: ни пехоты, ни танков – лишь ракеты и авиационные бомбоудары.

Именно в Афганистане российские власти должны были предвидеть ситуацию наперед, то есть эскалацию напряжения в районе таджикско-афганской границы. Тогда уже необходимо было признать важность информационного ведения войны, а также предательство наших средств массовой информации. Армию предавало не только прозападное правительство, но, в первую очередь, прозападные телевидение и пресса. Вести боевые действия, защищая интересы России, но при громогласных заявлениях средств массовой информации, что эти действия «оккупационные» и «имперские», конечно же, было невозможно.

О том, как нашим войскам мешали воевать, вспоминал военный советник в Афганистане (1978-1980 гг.), полковник А. Катинас: «Эти „номенклатурщики» приезжали с готовой формулой: „Москва считает…» А что считала Москва, полковник помнит по фразе прибывшего военачальника из столицы и указавшего в небо на боевой вертолет: „Что могут сделать эти мужики в широких штанах против такой силы?»»

Западники заставили Россию предать после Бабрака Кармаля и следующего нашего союзника – Наджибуллу. Мы враз забыли не только об экономической и военной помощи Афганистану, составляющей свыше 300 миллионов долларов, но и о военнопленных, которые или погибали под жестокими пытками, или совершали отчаянные побега (известен случай, когда наши пленные в Пакистане при попытке бегства взорвали себя вместе со складом боеприпасов и охранниками).

После выхода российских войск из Афганистана, вместо стабильности и спокойной жизни началась гражданская война, которая периодически переносилась в Таджикистан. Мы потеряли там, и рынок сбыта, до войны туда было поставлено 15 тысяч «МАЗов» и «КАМАЗов», и около 78 тысяч автомобилей «Волга».

Афганские моджахеды стали проникать в Таджикистан и убивать там российских офицеров, медсестер, русских рабочих, а также таджикских ученых, журналистов, политиков, которые были настроены прорусски. После неоднократных нападений на 12-ю заставу Московского погранотряда и убийств пограничников моджахедам удалось разгромить заставу и разграбить ее имущество. Конечно, можно говорить о предательстве часового-таджика, не пожелавшего стрелять в братьев-мусульман, можно ссылаться на помощь арабов-исламистов, выделивших моджахедам в 1995 году свыше 1 миллиарда долларов, но есть и другие причины, о которых не любят рассказывать военные в Москве и журналисты из центральных средств массовой информации.

Так, начальник заставы Дмитрий Разумовский обозначил эти «причины» в письме в газету «Комсомольская правда»: «Здравствуйте, пишет Вам капитан российских пограничных войск в Таджикистане, начальник заставы десантно-штурмовой маневренной группы Московского пограничного отряда. Пишу Вам с болью в сердце, потому что 19 августа погибли мои боевые товарищи. Еще пишу потому, что устал биться головой о стену и надеюсь, что хотя бы Вы сможете поднять наши больные вопросы на должный уровень. К нам часто приезжают корреспонденты, задают много вопросов, но почему-то при трансляции все наши интервью корректируются, и острые углы из них вырезаются. Служу в Таджикистане 4 года. Пришел сюда по своей воле, охранять границу великого государства. Верю и сейчас, что это в интересах России. По многим причинам. Но почему Россия так наплевательски относится к своим сыновьям, которые ради нее головы свои складывают? Вспомним 13 июля 1993 года. Этот день навсегда останется черным в моей памяти. Погибли 25 российских пограничников, в том числе начальник заставы. Он был мне больше, чем друг. Сейчас говорят только о его и ребят подвиге. Но подвиг заслонил собой разгильдяйство и безалаберность целого ряда лиц… Вспоминаю разговор с Андреем Мерзликиным, с которым мы встретились в отряде за неделю до того боя. Четко помню его фразу: «Дима, знаешь, у нас на «Турге» «духи» уже три недели сидят, нам запретили их трогать, говорят, они нас от вовчиков охраняют». Вовчики – это вооруженная таджикская оппозиция. Вдумайтесь, на контролируемой российскими пограничными войсками территории российских пограничников охраняют от боевиков (!) вооруженные нарушители границы из Афганистана! Жалко, я тогда не уточнил, кто конкретно отдал эту команду. Противник целый месяц вел наблюдения за заставой. Все это время командование бездействовало, что и убедило молодого начальника заставы: противник опасности не представляет… Ребята на заставе погибали, наблюдая, как в 2 километрах от них стоят и молчат наши танки. Скажите, может ли быть еще более мучительная смерть? А что произошло после боя? Вместо того, чтобы наказать зарвавшиеся, оголтелые банды, Москва ограничилась сбрасыванием осветительных бомб над границей. Пусть кто попробует это отвергнуть – я видел это собственными глазами. А также получал приказы, как и другие, не открывать огонь по той стороне. Уничтожена целая пограничная застава – и никаких ответных мер со стороны России. Американцы, уверен, не задумываясь, провели бы акцию возмездия, после которой афганцы и оппозиционеры задумались бы, продолжать им эскалацию конфликта или затормозить. Наше же правительство ограничилось нотой протеста».

В настоящее время Россия бросила в Таджикистан вооруженные силы для того, чтобы защитить российские интересы не только в том регионе… Талибы, обученные в Пакистане, двигаются не только к границам Таджикистана, у них есть план по включению части Узбекистана, прежде всего Бухары, в состав Афганистана. Будут ли спасены русские, проживающие в тех республиках? Будет ли Россия сбережена от нашествия наркотиков из Афганистана? На все эти вопросы сегодня трудно дать однозначный ответ.

Правда начальника заставы о «корректировке» журналистов и о «наплевательском отношении» к защитникам отечества до сих пор остается правдой… Эти беды произошли и в других военных конфликтах, особенно в локальных военных столкновениях на территории бывшего Советского Союза. Если проследить репортажи из горячих точек – Нагорного Карабаха, Азербайджана, Армении, Ферганы, Осетии, то во всех конфликтах виновной оказывалась армия. Хотя никакой вины за военными и в природе не могло быть, ибо они сдерживали натиск националистических сил в той или иной республике, спасали гражданское население, не давали просто разгореться гражданской войне. Офицеры российской армии из азербайджанского города Казах опять же через газету «Комсомольская правда» спрашивали: «Наша часть находится на границе трех воюющих государств – Азербайджана, Армении и Грузии. Мы оказались брошенными вместе с семьями на произвол судьбы. Наш военный городок обстреливают из артиллерийских орудий со стороны Армении… Зачем мы здесь? Почему нашу часть не выводят в Россию? Правительство Азербайджана запрещает вывозить технику, которая есть в части, а наше командование в Москве не дает распоряжения ее оставить. Мы оказались заложниками».