Интифада - Андрей Правов Страница 34

Еще одним категорическим требованием Бейрута оставалось освобождение из израильских тюрем всех ливанских граждан. Об этом, в частности, говорил тогдашний премьер-министр Ливана Салим Хосс. Вместе с тем глава ливанского правительства выразил надежду на то, что вывод израильских сил из Южного Ливана станет «началом мира» в регионе. Ливанские СМИ опубликовали заявление, в котором говорилось, что «отныне ливанские граждане смогут жить в мире и спокойствии у себя на родине».

Что же касается израильских солдат, то утром 24 мая на северной границе они торжественно отмечали свой выход из Южного Ливана, где служба для них была чрезвычайно сложной и опасной. Солдаты целовали друг друга, а также звонили своим родственникам, извещая их, что живы и здоровы.

В тот же день в подразделениях израильских вооруженных сил был зачитан приказ генерального штаба, в котором, в частности, указывалось, что «18 лет ведения войны в Южном Ливане были оплачены дорогой ценой: жизнями лучших сыновей Израиля».

В приказе также говорилось, что «Израиль находится в моральном долгу перед его ближайшими союзниками – военнослужащими южно-ливанской армии, на протяжении всех этих лет стоявшими плечом к плечу с израильскими солдатами и несшими службу по обеспечению безопасности и спокойствия на северной границе страны».

Что же касается самих военнослужащих произраильской Армии Южного Ливана /АЮЛ/, то вряд ли кто-то мог бы утверждать, что уход израильтян из «зоны безопасности» стало для них событием радостным. Сотни солдат АЮЛ сдались на милость ливанских властей. Другие, вместе с семьями, перебрались в Израиль. На северном берегу озера Кинерет для почти пяти тысяч ливанских беженцев был создан специальный палаточный лагерь. Как указывали израильские власти, они были готовы принять всех ливанцев, оказывавших помощь Израилю. Тем не менее специальная комиссия МВД проводила серьезную проверку личностей каждого из прибывавших, поскольку, как указывалось, нельзя было исключить, что вместе с беженцами в Израиль проникли и боевики «Хезболлы», для диверсий.

24 мая самолеты израильских ВВС несколько раз наносили удары по укрепленным пунктам, в спешке брошенных АЮЛ в «зоне безопасности», стремясь разрушить их, а также уничтожить запасы боеприпасов и артиллерийские орудия. Сообщалось, что с этими задачами пилоты справились. Однако, согласно сообщениям из Ливана, все обстояло «не совсем так», и немалая часть оружия и боеприпасов было захвачено боевиками «Хезболлы». На улицах ливанских городов и поселков их встречали как героев. Руководство движения подчеркивало, что Израиль вывел свои войска вовсе не добровольно, а потому что «движение «Хезболла» выиграло войну». И оно, дескать, готово продолжать борьбу и дальше.

Что касалось самого Израиля, то там звучали заявления о том, что если боевики «Хезболлы» «только попытаются» нанести какой-либо ущерб северным районам страны, например, произвести очередной обстрел реактивными снарядами, то ответ израильтян будет «самым решительным и жестким».

Тем не менее, как говорила Соня, за 18 лет пребывания в Южном Ливане Израиль поставленных целей так и не достиг. Ведь в июне 1982 года, уточняла она, перед вошедшими в Ливан воинскими частями была поставлена именно задача обеспечить безопасность северных районов страны. Даже сама операция тогда называлась «Мир Галилее».

Но после вывода войск с юга Ливана жители Кирьят-Шмана и других северных израильских городов и поселков в большинстве своем покинули дома и перебрались, хотя бы временно, вглубь страны, поюжнее. Те же, кто остался, проводил дни и ночи в бомбоубежищах. Правда утром 24 мая власти передали разрешение всем подняться на поверхность. Но никто не мог гарантировать, что уже через несколько суток людей опять не попросят спуститься в подвалы.

Чрезвычайное положение на севере Израиле было объявлено еще за неделю до вывода войск, сразу после экстренного заседания правительства, на котором было объявлено, что войска уйдут из Ливана не 7 июля, как ранее планировалось, а уже в мае. Тогда же жителям было настоятельно рекомендовано либо покинуть свои дома и переместиться в более южные районы, либо спуститься в бомбоубежища. Привыкшие к бесконечным ракетным обстрелам жители подчинились. Кто-то уехал к родственникам в центральную часть Израиля, кто-то спустился в подвал и ждал отмены чрезвычайного положения, когда можно будет вернуться в свою квартиру.

Решение о «досрочном» выводе войск в Израиле прежде всего объясняли резко изменившейся обстановкой на юге Ливана. Там с начала мая продолжалось почти массовое дезертирство солдат АЮЛ. Многие из них сдавались в плен. Другие вместе с семьями устремлялись к израильской границе и буквально штурмовали КПП «Турмус». Туда же направлялись и сотни мирных ливанцев-христиан, опасавшихся преследований со стороны занимавших все больше населенных пунктов боевиков шиитской «Хезболлы». И эти опасения не были беспочвенны. Уже поступала информация о расправах, которые учиняли отдельные активисты «Хезболлы» с «предателями», сотрудничавшими с израильскими войсками в Ливане.

«Мы силой освободили наши земли, – заявил журналистам официальный представитель «Хезболлы» Набиль Кабук, – после того, как весь мир не сумел ничего сделать для нас». Активисты движения пребывали в крайне радостном настроении, подчеркивая постоянно, что верили в победу, и эта надежда, дескать, их не обманула.

Тем не менее, вывод израильских войск с юга Ливана уже состоялся. И ничего изменить было нельзя. Как заявила в данной связи Соня, «это был очень важный шаг, и она снова поверила в Эхуда Барака».

Девушка появилась в «Андромеде» уже в четверг, 25 мая, то есть в «неурочное время», поскольку обычно она приезжала на любовные свидания к Панову по субботам.

– Ну не могла я больше ждать, Алекс, – воскликнула она, едва ее фигура возникла в дверном проеме квартиры Алексея Константиновича. – Еще целых два дня. Это просто невозможно. Тем более, что мне очень хотелось с тобой все обсудить. Если что не так, извини…

– Проходи, чего ты извиняешься? Я всегда рад тебя видеть. Молодец, что приехала раньше. Я как раз ужинаю. Хочешь есть?

– Не только есть, но и выпить, – весело отреагировала на предложение Панова Соня. – Выпить за вывод наших войск из Южного Ливана. Я даже не уверена, что ты понимаешь, что произошло. Завершилась целая эпоха. И Эхуд Барак четко показал всем своим недругам, что все-таки, не смотря на потоки критики в его адрес, является очень решительным и сильным политиком, который выполняет свои предвыборные обещания. Не важно, нравится это кому-то или нет.

– А как воспринимает вывод войск оппозиция? Что думает по этому поводу Ариэль Шарон?

– Шарон настоятельно рекомендует Бараку немедленно нанести несколько мощных бомбовых ударов по инфраструктуре Ливана, с тем, чтобы, как он выражается, в Бейруте «поняли», что необходимо обуздать руководство движения «Хезболла».

– И что? Барак на это пойдет?

– Нет, конечно. Но давай выпьем за вывод войск и нашего премьер-министра.

Панов налил Соне бокал вина, а себе плеснул в стакан немного виски, почти до краев разбавив содержимое содовой водой. Пить ему не хотелось. Впереди было много работы. Надо было передавать материалы о ситуации в Ливане и не севере Израиля в связи с выводом войск. Из редакции уже несколько раз звонили и просили «прибавить темп». Так что Алексей Константинович решил на этот раз от возлияния алкоголя воздержаться.