Русский гамбит. На пути к новому биполярному миру - Александр Серебряков Страница 33

Польская эмиграция в США как фактор политического влияния на польское руководство

Необходимо упомянуть об определенном давлении, которое оказывают польские эмигрантские круги как на правительство США, в особенности во время выборных кампаний, так и на правительство Польши. В Соединенных Штатах проживают несколько миллионов поляков, потомков польских переселенцев из России и Австро-Венгрии конца XIX века – начала XX века, других волн польской эмиграции.

Польский фактор во время предвыборных кампаний – заметный элемент американской внутренней политики. Большая часть поляков-американцев традиционно голосует за демократическую партию США, и демократы вынуждены прислушиваться к их пожеланиям. Весомым аргументом в принятии администрацией президента Б. Клинтона решения о вступлении Польши в НАТО была и позиция польских эмигрантских кругов, активно лоббирующих это решение. Одновременно и правительство Польши при принятии внешнеполитических решений, в особенности в том, что касается корректировки внешнеполитического курса, не может не принимать во внимание позицию своих заокеанских соплеменников.

Конечно, многим эмигрантам важно поддерживать связи со своей исторической родиной, следить за событиями, происходящими там, и по возможности оказывать влияние на эти события. Однако, однажды сделав свой выбор, эмигранты, особенно во втором поколении, перестают «чувствовать» свою страну и те изменения, которые происходят в ней и вокруг нее. Они остаются заложниками тех выводов и предубеждений, которыми руководствовались их польские предки. Поляки-американцы при всей их естественной любви к исторической родине продолжают рассуждать об отношениях с Россией и Германией через призму разделов Польши конца XVIII века и польской катастрофы в начале Второй мировой войны. Они становятся идеологической обузой, своеобразной гирей, которая постоянно тянет современное польское руководство в исторические дебри «разборов» отношений с соседями, былых обид и унижений, что, в известной мере, препятствуют попыткам сместить идеологические акценты и внешнеполитические приоритеты.

Французы из канадской провинции Квебек уже не имеют ничего общего с собственно французами во Франции, помимо формальной этнической принадлежности и языка. Они живут в разных мирах. Да и французский язык там совсем другой.

Потомки испанских завоевателей в Латинской Америке и потомки голландцев в Южной Африке – это уже другие испанцы и голландцы. Они сформировались в разных социумах и культурных средах и значительно, если не окончательно, оторвались от своих исторических корней.

Давайте вспомним еще историю «русских» немцев, в массовом порядке переезжавших на постоянное жительство в Германию в 90-х годах прошлого века. Для собственно немцев это были люди с другой планеты, говорившие, если вообще говорившие, на немецких региональных диалектах XVIII века. В связи с этим необходимо понимать, что интересы поляков-американцев могут и не совпадать с жизненными интересами поляков, живущих в Польше, и с политическими интересами современного польского государства.

И полякам и русским необходимо определить те сферы, где их интересы сходятся и понять, что их разделяет. Поляки вкладывают в отношения с Россией слишком много эмоций, а эмоции не могут служить основой для конструктивного диалога, основанного на здравом смысле и стратегических интересах русского и польского народов.

О некоторых аспектах польской внешней политики после 1991 года

Современная Польша – страна с достаточно своеобразным представлениями о том, какая роль ей должна принадлежать в Европе и на международной арене. Этот факт накладывает серьезный отпечаток на всю ее внешнеполитическую деятельность, как в международных организациях, так и в отношениях с соседними государствами. Например, основной проблемой в отношениях с Германией остаются финансовые претензии за период нацистской оккупации, которые предъявляет Польша. В свою очередь, немцы выдвигают полякам свои претензии за нарушение прав немцев после войны: выдворение поляками коренного населения Силезии и польской части Восточной Пруссии в Германию. До сих пор не решена проблема реквизированного после окончания Второй мировой войны имущества силезских немцев. Тем не менее, дружеские отношения Германии с Польшей остаются для германского МИДа одним из приоритетов. Достаточно сказать, что канцлер ФРГ А. Меркель свой первый зарубежный вояж совершила в Париж, а второй – в Варшаву, подчеркнув таким образом приоритеты во внешней политике.

После развала социалистического лагеря и организации стран Варшавского договора Польша попыталась создать вокруг себя группировку стран, на которую она могла бы опираться в своих амбициозных стремлениях на одну из руководящих ролей в Европе. Эта активность нашла свое выражение в создании в 1991 году «Вышеградской тройки», состоящей из Польши, Венгрии и Чехословакии, которые активно совместно сотрудничали в ликвидации организации стран Варшавского договора и Восточного блока в целом. Но эта структура не оправдала амбиций Польши, так как остальные ее участники ориентировались прежде всего на ФРГ и США, а не на Польшу.

В 1992 году президент Польши Лех Валенса выступил с идеей создания НАТО-бис и Евросоюз-бис, организаций-аналогов НАТО и Евросоюза, состоящих из восточноевропейских государств, но, естественно, без участия России. Предполагалось, что центральную роль в этих «бисах» будет играть Польша, и таким образом возродится старая мечта польских националистов о «великой Польше от моря до моря». Но и это предложение не могло найти понимания в Европе и особенно в Германии, что в какой-то мере и подтолкнуло ее активно лоббировать процесс расширения НАТО в Восточной Европе.

Польский комплекс «невеликой державы» активно проявляется во время любых событий на международной арене, где обостряются противоречия между великими державами. В то время как Берлин и Париж после югославской авантюры НАТО сделали для себя выводы о недопустимости возвращения в международное право «права сильного», осудив операцию США в Ираке, Польша, напротив, соревновалась с Великобританией за право считаться «лучшим другом США». Особенно поляки были недовольны появлением оси Париж – Берлин – Москва, базой для которой послужило неприятие американского подхода к урегулированию иракского кризиса. С приходом к власти братьев Качиньских к последовательной антирусской риторике добавилась и антигерманская критика. В знак протеста против строительства газопровода «Северный поток» Польша даже отказалась от участия в заседании «Веймарского треугольника» Париж-Берлин-Варшава, который, кстати, и подчеркивал в какой-то мере ее статус «региональной державы».

К другим «капризам» Польши можно отнести ее нескрываемое стремление быть единственным координатором «восточной политики» Евросоюза по отношении к России. Тем не менее, приход новых людей к руководству Польшей дает надежду, что у новых руководителей этой страны при принятии политических решений возобладает, наконец, здоровый прагматизм, а не мессианские претензии.

Думаю, поляки – храбрые, настоящие патриоты своей страны. Но, к сожалению, века национального унижения не проходят даром. И польская элита, по крайней мере, в большинстве своем, остается больной, подверженной всякого рода комплексам. Эти комплексы проявляются как во внутренней, так и внешней политике и в отношениях со своими соседями – Россией и Германией. Значительная часть польской элиты никак не может осознать, что исторический спор двух славянских народов давно, еще несколько столетий назад закончился. Исходя из того, как складывались наши отношения после 1991 года, видно, что история ничему их не научила. Не могут они никак осознать, что только находясь в дружеских отношениях с Россией и Германией поляки могут спокойно жить и развиваться. Обострять отношения с русскими и немцами, постоянно выпячивая на первый план события давно минувших дней, полякам нет никакого резона. Так же, как и надеяться на искреннюю и бескорыстную поддержку англосаксов, которые всегда использовали поляков как разменную монету в борьбе с континентальными европейскими державами.