Дни арабов. Пора казней египетских - Юрий Успенский Страница 29

Очередной всплеск анархии в Ливии начался с массовой демонстрации в столице 15 ноября. Ничего самостийного там, конечно же, не было, а призыв выйти на улицы прозвучал из уст ливийского франкофила Махмуда Джибриля. Он сказал, что надо бы молодёжи «уравновесить» собой вооружённое ополчение, которое подпитывает коррупцию и вообще может доиграться до нового иностранного вторжения.

Ещё за день до того Джибриль, выступая на экономическом форуме в Танжере, объявил, что ход революции пора подправить, сопроводив это традиционными для уважающих себя политиков арабского мира завываниями про пролитую кровь мучеников. До чего мы дожили, о ливияне, – ужасался Джибриль, – Уже о времени Каддафи говорят как о благословенной эпохе стабильности и безопасности.

Достижение точки равновесия по Джибрилю далось недёшево. Скорее всего, он решил воспользоваться благоприятной внешней конъюнктурой для серьёзного наступления на позиции «Братьев-мусульман». С тех пор, как вышел на пенсию добрый дедушка Хамад из Дохи, который щедро одаривал БМ, они как-то резко скукожились и в Египте, и даже в Сирии.

Ливийский парламент, прослышав о выступлении Джибриля в Танжере, внезапно принял решение о выводе всех НВФ из столицы. Имамы на пятничной молитве оперативно поддержали проведение демонстрации. Это называется: а сколько дивизий у Папы Римского. Исполнять решение пошла идейная молодёжь, но кто-то принялся поливать её свинцом в квартале Гаргур. Ни армии, ни полиции на месте боя, по сообщениям СМИ, на месте не было ещё долгое время. А бой был. Т. е. это не «доведённые до отчаяния» студенты откликнулись на призыв Джибриля о поиске точки равновесия с боевиками.

Директор Высшего комитета по безопасности Траблюса Хашим Бушр на вопросы информагентства отвечал уклончиво: от трёх до пяти – холодные, 30 300-х, остальное расследуем. На место направились части быстрого реагирования МВД. На фото– и видеоматериалах, предоставленных демонстрантами, обнаружены люди в армейской форме, палящие в них. Это были мисуратские ополченцы.

Ас-Садат аль-Бадри, глава городского совета Триполи, призвал к всеобщему бунту против вооружённых ополченцев, чтобы выгнать их из города. «Мы же примером всей стране должны быть!» – аргументировал он. А дальше – правильно, он переключился на сагу о страданиях невинных и пролитой крови мучеников – чтоб не зазря.

Но если в Триполи ситуация была в те дни неустойчивая, то в Бенгази центральным правительством пахло только в те дни, когда город навещал Зейдан. По сообщениям «аш-Шарк аль-Аусат», отстрел офицеров армии, полиции и спецслужб вёлся просто на ежедневной основе. 15 же ноября, когда в Триполи палили по студентам, в Бенгази адресно убили действующего офицера спецназа и бывшего офицера ГБ (обоих – прямо на выходе из мечети).

В общем-то суть происходящего ясна как день, ничего нового здесь нет. Неясно только, что придало Джибрилю смелости бросить новый вызов «БМ и ко», если даже прикрыть показушную демонстрацию возмущённой молодёжи оказалось некем.

Тем не менее, «аль-Джазира» сообщила, что Мисурата уже 16 ноября встречала своих героев: в город прибыло более 1000 тачанок с бойцами, эвакуировавшимися из Триполи. Это означает, что какие-то «аргументы» Зейдан и Джибриль всё же для них нашли. На том этапе.