Нервные государства - Уильям Дэвис Страница 28

В 1970-х годах было основано движение «радикальной статистики», желающее поставить экспертизу на службу особенно прогрессивным политическим целям. Французский экономист Тома Пикетти продемонстрировал неодолимую силу статистики в деле привлечения внимания к вопросам морали, опубликовав свой бестселлер 2015 года «Капитал в XXI веке», состоящий в основном из статистических исследований по теме неравенства. Движения активистов, ставящие целью подсчитать то, что кроме них никто не подсчитает – исчезновения мигрантов по всему миру или потери гражданского населения в Ираке, – предоставляют твердые факты там, где иначе были бы лишь моральные сомнения. Усилия так называемых «статистических активистов», использующих анализ данных для координации тех или иных социальных движений, идут еще дальше ^[63].

Несмотря на уверенность, с которой официальные статистики способны возражать правительству, взаимоотношения между государством и независимыми экспертами находятся в хрупком балансе, который легко нарушить. Позиция независимого эксперта может показаться парадоксальной, коль скоро, с одной стороны, такие, как он, просто предоставляют расчеты и факты в отрыве от персональных и политических интересов; с другой стороны, сама по себе идея статистики как науки связана с прогрессивной верой в то, что общество можно изменить к лучшему. Культура экспертов, родившаяся в XVII столетии, воспринимала общество лишь как еще один физический объект для наблюдения и измерения, подобно анатомии человека или движению планет. Однако те же эксперты сами живут в обществе и получают выгоду от его прогресса, тем самым в теории конвертируя свое влияние в деньги и власть. Такая же двойственность вредит экспертизе и сегодня.

Цифры позволяют нам воспринимать бытие объективно, но обратная сторона медали заключена в том, что они исключают чувства. Для того чтобы определить статистические закономерности, влияющие на демографию Лондона, Граунт был вынужден игнорировать эмоциональное и религиозное значение смерти, личные трагедии и скорбь, связанные с потерей ребенка или взрослого. Ему также пришлось оставить без внимания жуткие, страшные детали того, как чумные трупы представали перед поисковиками, которые освидетельствовали покойников. Обсуждать проблему с помощью цифр стало способом показать свою объективность и аполитичность, сфокусированность на фактах и невосприимчивость к впечатлениям. Это дает математике подобие авторитета, не всегда заслуженного, так как просто приводить цифры означает претендовать на неоспоримую истину, рядом с которой «менее экспертный» подход должен отойти в сторону, дабы не вставать на пути прогресса. Таким образом сама по себе объективность становится оружием, которое используется для лишения несогласных права голоса.

Едва кого-то удивит то, что политики, лица гражданского общества и бизнеса хотят злоупотреблять риторической магией чисел в своих целях, давая взятки консультантам, чтобы те искажали статистику с учетом их интересов. Показатели можно специально подобрать с целью формирования повода, а затем упаковать в привлекательную инфографику, способную «продать» аргумент. Коммерческие консультанты могут за деньги собирать якобы объективную базу свидетельств, и некоторые из них более пристрастны, чем прочие. Такие манипуляции долго остаются незамеченными, но со временем выливаются в кризис экспертизы. За 350 лет с момента своего рождения статистическая экспертиза не раз была жертвой собственного риторического успеха. Цифрам было оказано столько доверия, что всякий нуждающийся в последнем (из добрых побуждений или нет) так или иначе обрамляет себя покровом математических обоснований. Однако неясно, работает ли до сих пор эта уловка.