Эпоха Владимира Путина. К вопросу об исторической миссии второго президента России - Владимир Кузнечевский Страница 27

В апреле 1952 года, когда писались «Экономические проблемы», Сталин не мог, конечно, полемизировать по всем этим вопросам с расстрелянным в 1950 году по его личному распоряжению Николаем Вознесенским, поэтому он избрал другую форму. Советский экономист доктор экономических наук А.И. Ноткин (1901–1982) в ходе экономической дискуссии об учебнике политэкономии в 1951 году направил Сталину письмо о необходимости признания действия в СССР закона стоимости. Вот ему в своей книге Сталин и ответил. Хотя у тех, кому довелось прочитать в архивах уничтоженные после Ленинградского дела материалы по подготовке в 1947 году XIX съезда ВКП(б), не вызывает сомнения, что вождь в своих «Экономических проблемах» полемизировал именно с Николаем Вознесенским ^[70].

Но все это будет много позже, уже после того, как Жданов умрет на Валдае от инфаркта, а Н. Вознесенский со товарищи в 2 часа ночи 1 октября 1950 года будет расстрелян и тела их будут закопаны в безымянной яме на Левашовской пустоши под Ленинградом.

Завершался проект Генерального плана развития экономики СССР предположением его авторов, что к 1980 году станет возможным «одну треть потребляемого народного дохода распределить по потребностям». В частности, бесплатными могут стать хлеб и картофель, а затем, по прошествии времени, и «почти все» продукты питания. Бесплатным должно было также стать обслуживание граждан «первоклассно поставленными по всем правилам техники и культуры столовыми, прачечными и другими культурно-бытовыми учреждениями». Жилищное строительство должно было «обеспечить каждому трудящемуся отдельную благоустроенную комнату», а каждой семье – отдельную квартиру. Коммунальные услуги должны были со временем стать полностью бесплатными. Кроме того, имелось в виду «предоставить каждому гражданину возможность пользоваться легковым автомобильным транспортом».

На первый взгляд, все это выглядит какой-то утопией, фантастическими мечтами, а ведь этот документ писали не журналисты и философы, а работники Госплана СССР!

Между тем не такая уж это утопия. Как теперь, спустя почти 70 лет после расстрела «ленинградцев», выясняется, Вознесенский, Жданов и их сторонники в 1947–1948 годах гениально уловили общемировую тенденцию формирования цивилизованного социального государства. Как уже было показано выше, в наши дни эта тенденция проявилась в том, что осенью 2015 года швейцарское правительство, а вслед за ним и парламентарии выступили с инициативой ежемесячно выплачивать своим гражданам (всем и каждому!) по 2500 франков (2250 евро), отменив при этом донельзя запутанную систему социальных льгот. 125 тысяч швейцарских граждан эту инициативу поддержали, и федеральное правительство приняло решение 5 июня 2016 года провести по этому поводу всенародный референдум.

Казалось бы, швейцарцы, как говорят у нас, что называется, с жиру бесятся. Ан нет. Эта идея набирает все большую популярность и в других странах – в Финляндии, Нидерландах, Норвегии, Канаде, Швеции, Дании, Исландии. Мнения экспертов по оценке такого шага разнятся, но тенденция набирает все большую популярность. Дело в том, что правительства развитых в экономическом отношении стран, идущих по пути построения социального государства, во все большей степени запутываются в чрезвычайно расширенной, разветвленной сетке социальных выплат и льгот и постепенно приходят к выводу, что экономичнее выплачивать определенные суммы в виде гарантированных ежемесячных выплат, проще в организационном отношении и с точки зрения сокращения государственного бюрократического чиновничьего аппарата.

Разумеется, «просвещенная» Европа и знать не знала, что за 60 лет до ее нынешних поисков наиболее эффективных форм в построении социального государства в концептуальном плане эти поиски уже шли в России. Об этом незнании тщательно позаботился генеральный секретарь ЦК партии большевиков Иосиф Сталин, расстреляв авторов этих идей и глубоко в архивы запрятав их наработки.

Дело в том, что самого-то Сталина в истории с «ленинградцами» интересовало совершенно иное, а именно, выражаясь современным политическим словарем, какой политический дискурс будет в большей степени способствовать (если не сказать больше – гарантировать) укреплению созданного им, Сталиным, политического режима – национальный – с опорой на русский народ – или советский, при котором менее четверти населения СССР в составе союзных республик как жила 30 лет за счет создаваемого на территории РСФСР прибавочного продукта и интеллектуального потенциала, так и будет продолжать это делать. Если же сказать совсем кратко, то более всего вождя заботила (и волновала) одна мысль, которая, по мере нарастания грозных признаков инфаркта и инсульта после 1946 года, все больше занимала его мозги – останется ли после его ухода в мир иной существовать главное детище Ленина и Сталина – Советский Союз.

Поэтому Сталина пугали не только настроения авторов проекта партийной программы, но и глубина и настойчивость в проявлении этих настроений.

Вознесенский и Жданов ведь открыто записали в проекте новой партийной Программы: «Особо выдающуюся роль в семье советских народов играл и играет великий русский народ… [который] по праву занимает руководящее положение в советском содружестве наций…Русский рабочий класс и русское крестьянство под руководством ВКП(б) дали всем народам мира образцы борьбы за освобождение человека от эксплуатации, за победу социалистического строя, за полное раскрепощение ранее угнетенных национальностей».

В развитие и углубление этой мысли в проекте Программы подчеркивалась и особая роль русской культуры, как самой передовой из культур составляющих СССР народов. Звучало это так: «ВКП(б) будет всячески поощрять изучение русской культуры и русского языка всеми народами СССР».

По сути, такая формулировка не только официально закрепляла ведущее и центральное значение русской нации в СССР, но и провозглашала для нее почти мессианскую роль в СССР и в мире.

Сталин в 1947 году уже даже слышать не хотел таких формул и потому на полях этого черновика поставил отметку: «В мой архив».

По-видимому, в голове Сталина все эти моменты накапливались, а результатом стало то, что в конечном итоге вождь отклонил все наработанные «группой» Жданова подготовительные материалы к созыву XIX съезда ВКП(б) в 1947 году, отправил их в архив, а потом отказался и от самой идеи созыва партийного съезда, согласившись на его проведение уже после расправы с «ленинградцами» – в 1952 году.

Собственно говоря, именно с категорического отклонения вождем материалов по подготовке к XIX съезду партии у Сталина и обозначилось вполне четко угасание интереса к русской теме.