Секреты глобального путинизма - Патрик Бьюкенен Страница 27

1 августа 1991 г. — всего за 4 месяца до того, как Украина объявила о своей независимости, Джордж Буш-старший завил, что американцы никогда не поддержат тех, кто стремится к независимости ради того, чтобы заменить отдаленную тиранию на местный деспотизм. Они не будут помогать тем, кто обращается к самоубийственному национализму, основанному на этнической ненависти.

Украинская независимость никогда не была важной частью политической повестки для Америки. Когда для нас появление российских флагов в Крыму и над Донецком стало настолько важным, чтобы Вашингтон стал вооружать украинцев, сражающихся против пророссийских повстанцев, и рассматривать вопрос о предоставлении военных гарантии НАТО Киеву, что потенциально может привести Америку к ядерной войне с Россией?

Со времен Рузвельта считалось, что Америка не должна изолировать правителей крупнейшей страны мира. Президент Эйзенхауэр пригласил Хрущева посетить США после того, как тот утопил в крови Венгерскую революцию. С призывом о разрядке ракетного кризиса на Кубе Кеннеди обращался к Хрущеву в Американском университете. В течение нескольких недель после того, как армии стран Варшавского договора раздробили Пражское восстание 1968 г. президент Линдон Джонсон искал встречи с советским премьером Алексеем Косыгиным. После гибели корейского «Боинга», сбитого Москвой в 1983 г., Рональд Рейган понимал необходимость саммита на высшем уровне. Чтобы мы ни думали о советских диктаторах, которые блокировали Берлин, порабощали Восточную Европу, пытались разместить ракеты на Кубе и вооружали арабов для нападения на Израиль, все американские лидеры от Рузвельта до Буша-старшего стремились к переговорам с руководителями России.

Чем тогда можно объяснить нынешний шум, издаваемый внешнеполитической элитой США, о необходимости противостояния с Россией, ее изоляции и ослабления? Почему они хотят представить Путина в образе морально и политически прокаженного, с которым благородные государственные деятели никогда не должны иметь дела? Что Путин сделал такого, чтобы сравниться с подавлением восстаний в Венгрии и Чехословакии? На Украине он ответил на госпереворот, устроенный США, свергнувший демократически избранного политического союзника Москвы. Путин бескровно захватил Крым, в гаванях которого Москва с XVIII века швартует свои военные корабли, а население в целом пророссийски настроено. Это обычная геополитика мощной державы.

И хотя Путин держит армию на границе Украины, он не вторгается на ее территорию и не занимает Луганск с Донецком. Значит ли это, что он пытается вновь воссоздать империю Романовых или советскую империю Сталина, достигшего Эльбы? Ясны и понятны причины, мотивирующие Путина: он хочет уважения, достойного державы мирового уровня. Он видит себя защитником русских, оставшихся в «ближнем зарубежье». Ему нравится играть с позиции большой силы, история полна такими людьми. Путин позволяет американцам летать через свою территорию в Афганистан, сотрудничает по иранской ядерной проблеме, помог нам избавить Сирию от химического оружия, участвует в войне с терроризмом, но выражает несогласие в вопросе Сирии и Крыма.

Но что мотивирует тех, с нашей стороны, кто горит желанием перезапустить новую «холодную войну»? Разве это не отчаянное желание вновь уподобиться Черчиллю, снова ощутить себя актуальным и героическим, как это было с ними когда-то на так давно закончившейся «холодной войне»? Кто после этого по-настоящему является проблемой?

2014 г.