Зачистка в Политбюро. Как Горбачев убирал "врагов перестройки" - Михаил Соломенцев Страница 27

* * *

Вечером раздался телефонный звонок. Это был дежурный по моей приемной. Он сказал, что только что звонил из Ялты помощник Брежнева, просил передать, чтобы я завтра был в 11 часов в Симферополе для встречи с Леонидом Ильичом. Будет разговор об ожидаемом урожае зерновых и количестве хлеба для продажи государству. Я поручил немедленно позвонить моему первому заму по сельскому хозяйству, чтобы он вместе с завотделом Совмина Батурлиным и министром сельского хозяйства Флорентьевым готовил необходимые материалы.

Вылет в Симферополь в 8 утра. Для сна оставалось 3–4 часа. В назначенное время были в Симферопольском обкоме. Кроме нас прилетели секретарь ЦК КПСС по сельскому хозяйству Ф.Д. Кулаков, зав. сельхозотделом ЦККПССВ.А. Карлов, секретарь ЦК Компартии Украины Владимир Васильевич Щербицкий, Председатель Совмина Украины Александр Павлович Ляшко.

Леонид Ильич приехал из Ялты, где он отдыхал. Выглядел свежим и бодрым. Сказал, что пригласил нас в связи с тем, что из-за сильной засухи во многих регионах сильно пострадали зерновые. Необходимо уже сейчас знать, какой урожай мы получим, хватит ли хлеба на все потребности, что следует сделать, чтобы смягчить удар стихии, обеспечить нормальное снабжение населения продуктами, а животноводство кормами.

Первым пришлось докладывать мне. Сказал, что засуха тяжелая. Много потерь от лесных и торфяных пожаров. Сильно пострадали посевы зерновых. Эпицентр засухи — Поволжье, Саратовская область. Сообщил, что ночью вернулся из Саратова. Рассказал, что увидел не только в Саратовской области, но и у ее соседей. Сказал, чего ожидать по валовому сбору зерна и что можно продать государству, но при условии если оправдаются прогнозы, особенно по Сибири. Леонид Ильич задал несколько вопросов и попросил кое-что уточнить. Настроение у него явно упало.

После меня докладывал В.В. Щербицкий. Украину засуха не обошла, но была менее жестокой, поэтому они не обещали продать государству плановое количество зерна, в животноводстве у них не будет таких трудностей с кормами, как в России. Доклад Щербицкого не улучшил настроения Брежнева. Надо отдать должное Леониду Ильичу, он не проявил раздражения. Правда, встал со стула и стал прохаживаться вдоль стола, не произнося ни слова. Затем обратился к работникам ЦК: «У вас есть что добавить?» Кулаков и Карлов сказали, что они согласны с нашей информацией, но цифры будут уточняться.

На встречу с Леонидом Ильичом я привез записку в Политбюро ЦК и правительство Союза и проект Постановления о мерах по подъему сельского хозяйства Нечерноземья. После того как разговор о зерне закончился, а Брежнев остановился у стола, я сказал: «Леонид Ильич! Мы подготовили записку и проект Постановления Политбюро и правительства по развитию Нечерноземья. Позвольте мне вручить их вам». И положил документы на стол. Он, видимо, хотел отодвинуть их от себя, но в раздражении так толкнул бумаги, что они оказались на полу. Я поднял документы и положил на то же самое место. Он к ним не притронулся и ничего не сказал.

Затем обратился ко всем: «Вы нарисовали довольно мрачную картину. Конечно, если повсеместно пойдут дожди, обстановка может улучшиться. С природой мы ничего сделать не можем. Но противопоставить ей ум, организованность и инициативу обязаны. Важно без потерь убрать все, что вырастет. Повсюду ужаться и максимум возможного продать государству. Сохранить скот, особенно маточное поголовье, использовать все возможности заготовки грубых кормов, организовать их приготовление. Надо учитывать, что в складывающейся ситуации государство не сможет оказать помощь концентрированными кормами. На решение этих задач и надо мобилизовать все парторганизации. Горожане должны оказать селу всю возможную помощь. Я поручу Косыгину, — продолжал Леонид Ильич, — рассмотреть баланс по зерну. Если потребуется крайняя мера — закупим по импорту зернофураж, придется пойти на это».

* * *

Спустя неделю я решил узнать о судьбе документов, которые я положил перед Брежневым. Позвонил К. У. Черненко и спросил, не проходили ли они через его руки. При этом я не стал говорить, при каких обстоятельствах они были переданы. Черненко ответил, что он этих документов не видел, и пообещал выяснить их судьбу. На следующий день сообщил, что документы в Общий отдел не поступали. Не оказалось их и в сельхозотделе ЦК, и у помощника Брежнева по сельскому хозяйству Голикова. Позвонил в Симферопольский обком партии. Там их тоже не было. Куда подевались? Загадка! Вот что значит подать документы не вовремя.

Пришлось поручить той же группе продолжить работу над проектом записки и Постановления. Рассмотреть и учесть все новые предложения по Нечерноземью, поступившие за последнее время. Приступить к проработке и предварительному согласованию с министерствами, плановыми органами и областями намечаемых мероприятий и объемов работ, сроков исполнения. Новые записка и проект Постановления были подготовлены к концу 1972 года и посланы в Политбюро. Довольно скоро было принято короткое Постановление, которым поручалось правительству, Госплану, Минфину и другим рассмотреть записку и предложения Совмина РСФСР по развитию и подъему Нечерноземья и подготовить соответствующий проект Постановления Политбюро ЦК КПСС и Совмина СССР.

Это как раз то, чего мы и добивались. Теперь уже можно активно обсуждать во всех инстанциях наши предложения. Копию проекта мы направили во все области с просьбой рассмотреть и прислать в Совмин республики свои предложения и замечания.

Постановление Политбюро было встречено с одобрением во всех регионах страны. В самой нечерноземной зоне — с великой радостью. Можно было слышать: «Наконец-то добрались и до Нечерноземья! Давно пора!» Люди стали с нетерпением ждать конкретных мер. От официальных организаций и от граждан этой довольно большой зоны (29 областей, 60 млн. человек населения) шли письма с предложениями, что надо сделать. Обкомы и облисполкомы присылали предложения с учетом особенностей своих областей.

Согласование объемов работ, сроков их выполнения шло очень тяжело. Госплан и Минфин сообщали, что нет требуемых финансовых и материальных ресурсов, союзные строительные министерства по существу отказывались работать на селе, мотивируя это тем, что вся материально-техническая база создана под строительство в городах на крупных промышленных и жилищных объектах, сложились коллективы строителей, проживающих в местах, где ведутся работы. На селе предстоит строить мелкие объекты: животноводческие помещения, одно-, двухэтажное жилье. Материально-технической базы для такого строительства нет, на селе отсутствуют дороги с твердым покрытием и т. д. Специалистов и рабочих на селе у них нет. Кто будет строить? Стоимость работ получится очень высокой. Согласитесь, резон в этих суждениях есть, но что делать с Нечерноземьем? Смотреть, как гибнет крупнейший регион страны? Как будем кормить 60-миллионное население? Откуда завезти молоко в города этого региона? Ныне только в Москву завозится молоко из 22 областей. 6 конце 1973 года я подробно доложил Косыгину и Брежневу о ходе подготовки Постановления, о сопротивлении, которое оказывается при согласовании объемов и сроков.

Они осудили руководителей, не желавших включиться в эту важную для страны работу, и пообещали дать строгие указания. Брежнев— секретарям ЦК, а Косыгин — Госплану и министрам в сжатые сроки завершить подготовку проекта Постановления и согласовать объемы. Работа оживилась, стали легче проходить согласования. Когда докладывал Брежневу, он с возмущением сказал: «Ты передай этим сопротивленцам, что Нечерноземье будем поднимать всей страной, обойдемся без тех, кто не хочет этим заниматься. Пусть подумают».