Острая стратегическая недостаточность. Страна на перепутье - Нурали Латыпов Страница 27

Между тем страна далеко не впервые сталкивается с подобным отставанием. И до сих пор всегда изыскивались пути его преодоления.

Вспомним хотя бы первую экономическую программу большевиков – план ГОЭЛРО. В конце разрушительной Гражданской войны поставлена стратегическая задача: создать качественно новую электроэнергетическую инфраструктуру и сеть предприятий, способных эффективно использовать её возможности. И эту задачу удалось решить немногим более чем за десятилетие.

Конечно, большевики привлекали как к постановке задачи, так и к её решению многих идеологически нейтральных специалистов. Да и эффективность коммунистического менеджмента оставляла желать лучшего: задачи чаще всего решались с явно избыточными затратами. Но все убытки в любом случае многократно окупились первыми же достигнутыми результатами: даже самая неэффективная работа лучше самой эффективной лени.

Вряд ли сейчас наши возможности меньше, чем после Гражданской войны. Но чтобы их использовать, нужна воля. А нынешнее правительство явно обделено ею. И использует свой интеллект (наличие которого у любых руководителей предполагается по умолчанию) для поиска не решений, а оправданий.

ГИДРОДОЛЛАРЫ

Воля правительства в начале 2000-х была ограничена прежде всего тактической близорукостью. Полноценное развитие наукоёмких технологий требует нескольких десятилетий напряженного труда. Наши горе-экономисты несомненно догадывались о предстоящем обвале нефтяного рынка – Стабилизационный фонд формально предназначен и для компенсации последствий этого обвала. Других же источников финансирования долгосрочных крупнозатратных программ они не видят.

Между тем по меньшей мере один такой источник предложен ещё в советское время. Это вода сибирских рек.

Центральная Азия, значительная часть Китая, да и многие южные земли самой России всегда испытывали – и по очевидным географическим причинам всегда будут испытывать – острый дефицит воды. В то же время север Сибири никоим образом не может использовать громадные водные потоки тамошних рек. Этот дисбаланс и предложено исправить соответствующим перераспределением стока с очевидными производственными и климатическими выгодами.

Увы, позднесоветская общественность встретила проект в штыки. Под руководством писателя Сергея Павловича Залыгина развернулась мощная пропагандистская кампания. Её эффект был особо силён ещё и потому, что страна уже отвыкла от массированных психологических атак раннесоветской эпохи и ещё не привыкла к столь же массированным постсоветским воздействиям.

Правда, следует признать: технико-экономическое обоснование проекта и впрямь оставляло желать много лучшего. Среднеазиатский – сравнительно коротковолокнистый – хлопок неконкурентоспособен в текстильной промышленности: по мере развития торговли с Египтом среднеазиатские плантации всё менее востребовались ткачами, оставаясь в основном источником целлюлозы для бездымного пороха. Технологии орошения почв в той же Средней Азии сохранились без изменения со Средневековья – и при малейшем избытке воды оборачивались необратимым засолением возделываемого слоя почвы. Грандиозные каналы для переброски воды предполагалось строить по системе, допускающей чудовищные потери на фильтрацию в почву, и эксплуатировать по системе, допускающей столь же чудовищные потери на испарение.

Но сегодня все эти проблемы преодолимы. Трубопроводы из армированных полимерных плёнок дешевле каналов и не теряют воду. Капельное орошение недёшево при обустройстве, но служит десятилетиями и эффективно использует буквально каждую каплю воды. Спектр сельхозкультур, доступных для выращивания под жарким южным солнцем, ограничен теперь не требованиями обороноспособности, а только коммерческими соображениями. Внутренний спрос азиатских республик – особенно Казахстана, чья экономика бурно развивается – вполне способен обеспечить рентабельность многих вариантов производства, в советское время вовсе не рассматривавшихся.

Вдобавок пребывает в глубоком упадке сельское хозяйство многих южных российских регионов. Правда, до Калмыкии сибирские воды вряд ли дотянутся. Но, скажем, оренбуржские степи вполне способны ответить на эффективное орошение многократным ростом рентабельности производства.

Наконец, Китай – ещё недавно считавшийся потенциальным противником – становится одним из крупнейших наших торговых партнёров. А его собственные водные ресурсы близки к исчерпанию. Он уже почти полностью разобрал на орошение верховья Иртыша – чем основательно испортил отношения и со среднеазиатскими соседями, и с Россией. Слишком активная эксплуатация тибетских горных рек не только затруднена горными же барьерами, отделяющими их от китайских равнин, но и может обернуться жёстким конфликтом с Индией – а с нею у Китая и без того нелады. Словом, в ближайшем будущем Китаю куда выгоднее закупать воду у нас, чем выжимать последние капли у себя.

Увы, общественное предубеждение, сформированное ещё Залыгиным, никуда не исчезло. Несколько лет назад (по инициативе тогдашнего мэра Москвы Юрия Михайловича Лужкова) вопрос вновь обсуждался. И вновь вызвал бурю критики, обоснованной ничуть не лучше, чем в 1980-е. Похоже, и здесь дело не сдвинется с мёртвой точки без высшей политической воли, готовой и желающей заменить иссякающий поток нефтедолларов неисчерпаемым гидродолларовым ресурсом.

Сибирская вода – лишь частный пример общего принципа. Стабилизационный фонд формируется ценой продажи невозобновляемых ресурсов – и для защиты от их исчерпания. Эти ресурсы необходимо использовать так, чтобы в дальнейшем страна поддерживала и повышала уровень жизни путём эффективного использования ресурсов возобновляемых. Ведь их добыча ограничена лишь нашим интеллектом – то есть потенциально безгранична.

Россия может быть сильной, только если будет богатой. А богатой она будет, если её собственное руководство станет достаточно сильным, чтобы сорвать со своих глаз шоры и своими руками поднять страну.