Россия — всадник без головы - Юрий Мухин Страница 25

Председатель Верховного суда России В. М. Лебедев глубокомысленно рассуждает.

«Разве правильно, если Верховный суд или суд любого уровня будет конфликтовать с президентом и правительством только для того, чтобы сказать: «Посмотрите, какой я независимый?» Это же абсурд. Нет, роль суда состоит в том, чтобы быть стабилизирующим фактором.

Надо обратить внимание — сколько решений у нас выносится в пользу граждан: обжалуют и указы президента, и постановления правительства, и нормативно-правовые акты министерств и ведомств, и законы субъектов Федерации. Приведу такой пример: в 2003 году было более полутора тысяч обращений по обжалованию решений исполнительной и законодательной власти субъектов Федерации. Треть мы удовлетворили.

В целях совершенствования кадровой работы по формированию корпуса судей ФСБ России и Судебный департамент в прошлом году подписали совместный приказ «О порядке исполнения запросов Судебного департамента при Верховном суде РФ и его органов», согласованный с председателем Высшей квалификационной коллегии судей РФ. Аналогичный приказ подписан с МВД России. Накопленный годовой опыт действия приказа подтвердил своевременность и правильность принятого решения. Согласно оперативным данным, за совершение дисциплинарных проступков квалификационными коллегиями судей в 2003 году прекращены полномочия 68 судей и руководителей судов. В порядке наложения дисциплинарного взыскания предупреждены 224 судьи и руководителя судов. Генеральный прокурор РФ выходил с представлением о даче заключения о наличии в действиях семи судей признаков преступления, шесть обращений удовлетворено. Осуждено четыре судьи. Однако в этих случаях речь шла о других видах преступлений. Что же касается собственно коррупции, то о ней сегодня модно говорить, но нужны факты. Есть такие факты — обращайтесь к генеральному прокурору» (Из интервью Председателя Верховного суда).

30 ноября 2004 г. состоялся Всероссийский съезд судей, и мой оппонент, в данном случае Председатель Верховного суда России Лебедев, счел нужным сделать приводимое заявление, по сути, дать краткий отчет о том, что собой представляет его ведомство.

Но сначала вот о чем. Я уже давно не писал о бюрократизме и хочу освежить в памяти читателей кое-какие основные положения этого явления. В частности, бюрократизм — это подчинение не Делу, которое от тебя требует общество, а начальнику, который тебя наказывает и поощряет. Бюрократизм ненавистен умным и деятельным людям, но он — прибежище для тупого дурака, поскольку тупой дурак вне бюрократической системы управления работать не сможет. Напомню, в чем тут дело.

Что бы вы ни делали самостоятельно, вы сначала оцениваете обстановку, а затем принимаете решение, как это сделать. Для того чтобы верно оценить обстановку и принять правильное решение, нужен ум — нужны знания о Деле, которое делаешь, и умение осмыслить эти знания, чтобы получить точное решение. Умному человеку эти процессы (оценка обстановки и принятие решения) доставляют удовольствие, а дураку они в тягость. Он не способен на это и стремится в бюрократическую систему управления — в ту, где все решения заданы законами, инструкциями или указаниями начальника.

Однако ни инструкции, ни начальники всего предусмотреть не могут и дурак что-то вынужден решать сам, ведь если он вообще не будет принимать никаких собственных решений, то станет видна его никчемность. И бюрократы нашли выход — создавать шум в тех областях, которые либо совсем их не касаются, либо являются всего лишь одним из множества тех средств, с помощью которых исполняется их Дело, иными словами, делать все, что угодно, но только чтобы за порученное им Дело — за дело, нужное обществу, — не отвечать.

Народ избирает депутатов, чтобы жить лучше, улучшение жизни народа — Дело депутатов. Одним из средств, с помощью которого можно исполнить Дело Госдумы, является принятие законов. И вот депутаты уверяют олухов, что их обязанность перед обществом не улучшение жизни народа, а всего лишь «законотворческий процесс». Жизнь ухудшается, а какие претензии к депутатам? Законы они принимают хорошо? Очень хорошо! А то, что жизнь ухудшается, так в этом они не виноваты. А кто виноват? Сегодня никто не виноват, а раньше, при другом составе Госдумы, был виноват президент.

Президент как глава исполнительной власти должен организовать всех госчиновников на улучшение жизни народа, и если народ сегодня ест в два раза меньше мяса, чем в РСФСР, то, значит, президент виноват… Хрен вам! Это вам кажется, что президент обязан организовывать чиновников, а он вам скажет, что его задача — гарантировать Конституцию. Он ее хорошо гарантирует? Очень хорошо! Какие к нему претензии?

Вот и Лебедев из той же обоймы. Суд — это карательный орган, при Сталине он так прямо и назывался и свои функции исполнял. Суд карает тех, кто поступает не по закону, карает или тюрьмой, или деньгами, или запретом производить незаконные действия. Задача суда — обеспечить, чтобы все в стране соблюдали законы. А как Лебедев видит свою задачу? Суд у нас, оказывается, «стабилизирующий фактор». Лебедев хорошо стабилизирует? Прекрасно! Претензии к стабилизации есть? Откуда? Правда, у всех есть претензии к судейскому беззаконию, но ведь это не задача Лебедева, главное, чтобы он хорошо стабилизировал. А стабилизирует он очень хорошо!

Вот, например, с президентом не конфликтует. Молодец! У меня вопрос, а в чем может быть причина конфликта? Суды обязаны следить за исполнением законов, но это должно быть и целью президента! И конфликт между Лебедевым и Путиным может возникнуть всего в двух случаях:

Путин требует, чтобы суд вынес заведомо неправосудный приговор, но тогда Путин преступник, а Лебедев, получается, не конфликтует с преступником и выносит неправосудные приговоры.

Лебедевские суды выносят сплошь неправосудные приговоры, а Путин требует выносить правосудные. Но тогда Лебедев опять преступник!

Вот и оцените, понимает ли Председатель Верховного суда, что он говорит? Это же добровольное признание того, что у нас вместо судей преступники! Не Председатель Верховного суда, а полный стабилизец.

Поразительно, но у Лебедева начисто отсутствует профессионализм. Я не очень люблю это слово, но люди, хорошо освоившие какую-либо профессию, естественно, намертво усваивают и ее терминологию, усваивают до того, что начинают ею пользоваться и в быту. Такой вот пример. У нас на заводе по технологии каждая печь раз в три месяца должна была быть остановлена на планово-предупредительный ремонт, сокращенно — ППР. Это довольно ответственное мероприятие, о проведении которого голова болит у всего завода, а при 26 печах слова: «Поставили печь на ППР» или «Надо ставить печь на ППР», «Печь стоит на ППР» были чуть ли не основными словами производственного лексикона. Иду мимо заводского здравпункта, а из него выходит приятель. «Заболел, что ли?» — спрашиваю. «Зубы на ППР поставил», — отвечает. Вот мне и казалось, что слово «законность» должно въесться в судей до мозга костей.