От Ленина до Путина. Россия на ближнем и среднем Востоке - Алексей Васильев Страница 24

Накануне третьей арабо-израильской войны руководство СССР было убеждено, что за одиннадцать лет после 1956 года египетская и сирийская армии с советской помощью хорошо подготовились к возможному конфликту. Баланс сил – количество вооружений и личного состава с двух сторон, бесконечно больший людской потенциал арабского мира, наивное убеждение, что евреи «не умеют воевать», которое не развеяли прежние кампании Израиля, – внушал советскому руководству более или менее спокойное отношение к надвигавшемуся военному конфликту: уничтожить Израиль арабам не позволят, а слегка потрепать его даже полезно. Лучше, чтобы войны не было, но уж если начнется, она должна быть ограниченной и не привести к поражению арабов. Автору этих строк сообщали, что разведданные из Израиля о реальной бое готовности противостоявших армий, об израильских планах проведения кампании просто отметались как дезинформация.

Поверить этим предупреждениям означало бы усомниться в мудрости и прозорливости политического руководства СССР, поставить под вопрос многолетнюю работу военного ведомства в Египте и Сирии как раз в тот момент, когда Леонид Брежнев был заинтересован в поддержке командования вооруженных сил, чтобы укрепить свои позиции внутри страны.

«Гром не грянет – мужик не перекрестится». Гром грянул.

Представляется, что израильское руководство в тот момент было не против войны, а возможно, и стремилось к ней, считая для себя условия ее проведения благоприятными. Наивная уверенность арабских лидеров в мощи и боеспособности своих вооруженных сил притупляла их бдительность и реальные меры по боевой подготовке и мобилизации. Значительная часть египетских вооруженных сил – около 70 тыс. человек – была скована в Йемене в войне на стороне республиканцев против роялистов, поддерживаемых Саудовской Аравией и западным оружием. Борьба на вершине сирийской военно-политической иерархии ставила под сомнение эффективность ее руководства военными действиями. После кубинского ракетного кризиса СССР уже исключил из своего арсенала возможность прибегнуть к ядерному блефу и еще не располагал силами и средствами для быстрой переброски войск в зону конфликта.

Стратегический выигрыш представлялся израильскому руководству слишком очевидным. Оккупация арабских земель увеличила бы глубину контролируемой Израилем территории, передала бы в его руки Голанские высоты, Западный берег и Синай. В те годы понятие «стратегическая глубина» многими воспринималось всерьез. Сейчас трудно сказать, ставилась ли тогда задача полной или частичной аннексии Восточного Иерусалима, Западного берега, Газы, Голанских высот, их освоения для поселенцев-иммигрантов, или израильское руководство было тогда готово к мирному решению по формуле «мир за землю». Свержение националистических, антизападных и антиизраильских режимов в Сирии и Египте и замена их на умеренные, готовые к миру и компромиссу, устроили бы израильское руководство.

Авантюристические действия Гамаля Абдель Насера, увязанные с сирийскими, дали израильтянам желанный предлог для удара.

В начале 1967 года антиизраильская пропаганда сирийского руководства, вызывавшаяся прежде всего соображениями внутриполитического характера, все больше сочеталась с военными демонстрациями на линии перемирия с Израилем ^[9]. Антисирийская риторика израильского руководства также сопровождалась угрожающими военными маневрами, хотя масштабы их, видимо, преувеличивали и сирийская разведка, и советские органы массовой информации. Ряд воинственных заявлений был сделан израильскими лидерами. Из Иерусалима поступила телеграмма Юнайтед Пресс, в которой цитировался высокопоставленный израильский источник, заявлявший, что «если Сирия продолжит кампанию саботажа в Израиле, это немедленно вызовет военные акции, направленные на свержение сирийского режима»⁶⁸.

18 мая Насер потребовал вывести войска ООН с линии перемирия с Израилем и с берега Тиранского пролива, ввел на эти позиции египетские войска и закрыл выход для израильских судов из залива Акаба в Красное море.

«Надо признать само собой разумеющимся, что большинство советских лидеров ни в коей мере не хотели войны между Израилем и арабскими странами, – справедливо писал Уолтер Лакер. – И были искреннее удивление и конфуз, когда конфликт обострился, а Насер закрыл Тиранский пролив. Сомнительно, чтобы Насер заранее информировал Советский Союз об этом шаге»⁶⁹.

Пожалуй, речь идет не о большинстве, а обо всех лидерах. Нет никаких данных о том, что кто-либо из советского руководства хотел войны на Ближнем Востоке. Но советские лидеры были вынуждены морально и политически поддерживать арабов. Из Заявления советского правительства от 23 мая 1967 года однозначно следовало, что Москва будет на стороне арабов, если на них нападут⁷⁰. Но Насеру дали понять, что Советский Союз не будет вместе с Египтом, если он начнет военные действия против Израиля.

Советская дипломатия, оказывая политическую поддержку Насеру, стремилась выработать «взаимоприемлемое и справедливое мирное решение» кризиса⁷¹. Для советских стратегических интересов было безразлично, в чьих руках находится Тиранский пролив и могут или нет по нему плавать израильские суда. Поэтому СССР был готов поддержать любые компромиссные решения, считая, что из-за прохода нескольких судов из Эйлата в Красное море нельзя начинать войну.