Мир без России? К чему ведет политическая близорукость - Евгений Примаков Страница 24

Рывок в модернизации производства может обеспечить целенаправленное стимулирование замены морально и физически устаревшего оборудования высокотехнологичным. Ныне, например, уже существует освобождение и от таможенных пошлин, и от НДС импорта первоклассного оборудования, не производимого у нас в стране. Торгово-промышленная палата России, которая в течение нескольких лет добивалась этого, также ставит вопрос о выделении специальных кредитов предприятиям для закупки такого оборудования. Оно могло бы закупаться за рубежом и через «институты развития» по заявкам российских компаний и предоставляться им в лизинг.

К срочным радикальным мерам наряду с либерализацией рынка закупок нового производственного оборудования можно отнести:

– введение в полном объеме инновационных и инвестиционных льгот при установке нового, конкурентоспособного оборудования на срок минимум 5 лет;

– разработку экономических мер по скорейшему изъятию парка производственного оборудования устаревшей техники, включая штрафы за использование машин и оборудования в возрасте свыше 15 лет, тем более что к этому сроку уже накоплены необходимые амортизационные средства, иногда неоднократно.

Инновационное развитие российской экономики в решающей степени зависит от гражданского машиностроения, которого по большому счету не было в СССР, нет и в современной России. Для развития гражданского машиностроения особое значение имеют госкорпорации в области наноиндустрии, атомной индустрии (включая атомное машиностроение для мирных целей), новейших технологий. По замыслу они создают возможности для инновационного рывка в машиностроении. Но для реализации замысла необходимо сопровождать эти госкорпорации научно-технической и образовательной инфраструктурой, восстанавливая отраслевую науку, КБ и опытные производства. Для обеспечения квалифицированными кадрами потребуются целевые образовательные программы в тесном взаимодействии с вузами страны, что уже частично осуществляется. Необходимо также финансирование профессионально-технической подготовки кадров для высокотехнологичных отраслей.

Вместе с тем – я хотел бы это особо подчеркнуть – нельзя, чтобы крупные промышленные структуры, которым уделялось столь большое внимание, отвлекали от необходимости поддерживать средний и малый бизнес. По расчетам Института мировой экономики и международных отношений Российской академии наук (ИМЭМО), производительность труда в средних компаниях в два раза выше, чем в крупных. Необходимо также отметить, что среди средних промышленных компаний очень мало выросших с нуля. Почти все они созданы на базе советских активов и за счет не очень дорогой модернизации добились высоких темпов роста.

Государственная политика, должна быть ориентирована на повышение устойчивости и конкурентных преимуществ, главным образом, средних и малых предприятий. Кстати, в машиностроении средние предприятия составляют 62 процента, а в строительстве и производстве строительных материалов – более 77 процентов.

Без преодоления технической отсталости российских предприятий, обладающих устаревшим оборудованием, без решения все более обостряющейся проблемы низкой квалификации кадров невозможно ликвидировать отсталость России в производительности труда. И речь идет не только о недостающем числе работников высшей квалификации. Назрела реформа среднего профессионального образования, возрождение системы профессионально-технических училищ, так бездумно ликвидированной в 90-е годы.

Развитие нашей экономики приводит к достаточно высокой динамике потребления. Это очень хорошо. Но рост потребления происходит при сохранении низкой конкурентоспособности продукции российской промышленности. Такой дисбаланс стимулирует дальнейший рост импорта, который значительно превышает темпы роста отечественной промышленности. Естественно, нельзя ставить преграду для импорта. Но еще острее становится вопрос конкурентоспособности отечественного производства. А достичь этого можно только через перевод промышленности на инновационные рельсы.

Многие меры, призванные стимулировать создание инновационной экономики, намечались, но их осуществление откладывалось. Эта медлительность непозволительна для России. Медленно развиваются у нас венчурные компании, а также особые экономические зоны, призванные стать механизмом поддержки высокотехнологичного производства и экспорта. Непонятно их отсутствие на Дальнем Востоке. Да и в целом в России создаются всего 4 технико-внедренческие зоны, а в Китае, для сравнения, их 57. Насколько важны организационные меры для инновационного развития экономики, показывает пример КНР. В России в 5 раз больше ученых на тысячу населения, чем в Китае, в 2,5 раза больше выпускников инженерных специальностей. В то же время на мировом рынке наукоемкой продукции доля Китая достигла 6 процентов, а России – где-то около половины процента.

Девиз «все подчинить рынку» чуть ли не сказался на судьбе Российской академии наук, которой уготавливали реорганизацию не для повышения ее отдачи в фундаментальных исследованиях, а с целью коммерциализации ее деятельности. Такая инициатива была вовремя остановлена. Ведь нельзя игнорировать тот факт, что около двух третей всех мировых новаций XX века имели своим происхождением или были реализованы с использованием фундаментальных открытий Академии наук СССР. Нужно надеяться, что реформаторскому зуду в отношении РАН положен конец.

Критику со стороны псевдолибералов, поддерживаемую на Западе, вызвали предпринятые меры против ослабления ВПК. Такие меры были продиктованы жизнью. Дело не только в том, что от производства новых поколений оружия зависит безопасность России, а продажа вооружений за рубеж (при четком следовании международным ограничениям) в немалой степени обеспечивает доходы бюджета. Дело также в том, что, во-первых, накопленный в ВПК в советский период и еще нерастраченный интеллектуальный потенциал может и должен быть использован для инновационного развития сугубо гражданских отраслей и, во-вторых, в стране существует реальная возможность выйти на концепции «двойных инноваций» для их одновременного использования в военном и гражданском секторах экономики. Будучи директором Службы внешней разведки России, я говорил на заседании президиума РАН об опыте США, который наглядно показал, что военно-техническая политика является одной из форм инновационной политики. В 90-е годы Минобороны США обозначило и профинансировало реализацию 22 «критических технологий». Из них 75 процентов имело двойное назначение. В результате был создан мощный импульс для инновационного развития американской экономики.