Во имя Господа. Кто убил Папу Римского? - Дэвид Яллоп Страница 24

За вечерним чаем 17 августа Пиньедоли заявил собравшимся итальянским кардиналам, принадлежавшим ко всем группировкам на конклаве, к «левым», «правым» и центристам, что он, вопреки всем уговорам и просьбам, не чувствует себя готовым претендовать на звание понтифика. Вместо своей кандидатуры он посоветовал коллегам отдать голоса за кардинала Гантэна. Предложение было весьма оригинальным.

У пятидесятилетнего чернокожего кардинала Гантэна из Бенина шансов на избрание было немного — в коллегии кардиналов он считался «юнцом». Идеальным был возраст «под семьдесят». Пиньедоли исполнилось шестьдесят восемь лет. К тому же Гантэн был негром, а расизм встречается не только на одном берегу Тибра. Предложив кандидатуру Гантэна, кардинал Пиньедоли вполне мог привлечь на свою сторону голоса кардиналов из стран «третьего мира», а таковых было немало — 35 человек.

Пиньедоли заметил, что выборы, кто бы ни стал победителем, следует провести в самые короткие сроки. Первый тур голосования на конклаве был намечен на утро субботы 26 августа. Пиньедоли полагал, что будет просто замечательно, если нового папу изберут воскресным утром 27 августа, чтобы днем он успел поприветствовать собравшихся на площади Святого Петра.

Если кардиналами и владело стремление поскорее добиться решения конклава, то оно, разумеется, во многом играло на руку тому кандидату, у кого было наибольшее число сторонников. Кардиналам не меньше, чем простым смертным, свойственно желание оказаться на стороне победителей. Пиньедоли понимал: для избрания ему необходимо получить в свою поддержку голоса 75 некуриальных кардиналов (две трети голосов плюс еще один). Когда в курии завершится междоусобная борьба, то куриальные кардиналы в конце концов остановятся на одном определенном кандидате, предпочтительно из своих рядов. Знатоки ватиканской кухни, словно безумные циркачи, жонглировали именами возможных кандидатов от курии — Бертоли, Баджио, Феличи.

Стремясь к тому, чтобы куриальные кардиналы остановились на его кандидатуре, Баджо предпринял любопытный маневр: он связался с Полом Марцинкусом и заверил его, что в случае его, Баджо, избрания папой, тот останется на своем посту главы Ватиканского банка. Епископ Марцинкус, в отличие от кардиналов, лишившихся своих должностей по правилам, которые были введены покойным папой, продолжал руководить банком. Ничто не указывало на то, что положение Марцинкуса пошатнулось. Предпринятый Баджо шаг поставил итальянских наблюдателей в тупик. Будь у них возможность, как у кардиналов, присутствовать на закрытых заседаниях «общей конгрегации», то поступок Баджо приобрел бы для них очень глубокий смысл.

Происходившие встречи заставляли серьезно задуматься о проблемах, стоявших перед католической церковью, и о возможных путях их решения. Таким образом кандидаты на тиару выясняли, кого считают способным разрешить поставленные перед Ватиканом вопросы. Августовские обсуждения неизбежно приобретали огромную важность и значение, и не только для сегодняшнего дня. Церковь была озабочена целым рядом проблем, и среди них — дисциплина внутри самой церкви, евангелизация, экуменизм, коллегиальность в управлении и участие в нем епископов, мир на планете. Мыслями кардиналов владел также еще один предмет: финансы церкви. Многие были потрясены, что после скандала с Синдоной делами в Ватиканском банке по-прежнему заправляет Марцинкус. Другие добивались полномасштабного расследования состояния финансовых дел Ватикана. Кардинал Вийо, государственный секретарь и камерарий, вынужден был выслушать десятки жалоб, и все — на епископа Пола Марцинкуса. По этой причине у Баджо и возникло предложение оставить Марцинкусу на его посту, это была попытка сохранить статус-кво и продуманная уловка, чтобы получить некоторое число голосов — тех, кто, как кардинал Коуди из Чикаго, был бы только доволен, если бы Марцинкус продолжал возглавлять Ватиканский банк.

Не угасал интерес наблюдателей к кандидатуре кардинала Джованни Бенелли из Флоренции. Будучи специальным уполномоченным папы Павла VI, он нажил себе немало врагов, но ни для кого не было секретом, что он мог влиять на волеизъявление по крайней мере 15 участников конклава.

Чтобы еще больше запутать букмекеров с их ставками, пятнадцать рассерженных старцев, по воле покойного папы оказавшихся на грани исключения из числа участников конклава, все более усиливали давление на своих коллег помоложе.

Их группировка, куда входили самые реакционно настроенные ватиканские деятели, вполне предсказуемо высказалась в пользу своего ставленника, который, по их мнению, всецело разделял их позиции. Архиепископ Генуи, кардинал Джузеппе Сири, был лидером тех, кто активно противился многим реформам Второго Ватиканского собора. На конклаве, где был избран ПавелVI, он выступал главным кандидатом от правого крыла. Сейчас же целый ряд престарелых кардиналов полагали его идеальным претендентом на трон святого Петра. Но единодушия среди восьмидесятилетних кардиналов не наблюдалось — по крайней мере, один из них, кардинал Карло Конфалоньери, не привлекая всеобщего внимания, восхвалял достоинства Альбино Лучани. Тем не менее группа в целом считала, что Сири должен быть следующим папой.

Кардинал Сирии не раз утверждал, что его позиция во многом оставалась непонятой. Однажды во время проповеди он осудил женщин, которые предпочитали носить брюки, и заклинал их вновь надеть платья, «чтобы они вспомнили о своем истинном предназначении на земле».

Во время девяти заупокойных месс по папе Павлу VI в числе прочих с пастырским наставлением обратился к присутствующим и кардинал Сири. Тот, кто всячески препятствовал Павлу VI в каждом его начинании, торжественно брал на себя обязательства реализовать стремления покойного папы. Участие Сири в кампании в основном осталось незамеченным прессой. В поддержку притязаний Сири выдвигался и такой аргумент: следующий папа должен быть итальянцем. Требование о том, что следующего папу нужно избирать из уроженцев Италии, хотя к ним относилось лишь 27 кардиналов из 111 участников конклава, имеющих право голоса, хорошо иллюстрирует настроения, которые господствуют в Ватикане.

Убежденность, что лишь понтифик-итальянец способен держать под контролем не только Ватикан и всю католическую церковь, но и саму Италию, глубоко пустила корни в ватиканской деревне. Последним папой-«иностранцем» был Адриан VI, выходец из Голландии. Одаренный и безупречно честный, он был избран римским понтификом в 1522 году. Адриан VI ясно осознавал, каким множеством пороков был поражен Рим. Стремясь остановить нарастающую волну протестантизма в Германии, он писал своему посланнику в немецких землях:

Вам также нужно заявить, что мы честно признаем, что… на протяжении многих лет возле Святого престола творились деяния, вызывающие отвращение. Тем, что свято, злоупотребляли, обряды и таинства нарушались, и все меняется лишь к худшему. Поэтому не приходится удивляться, что зараза распространилась от верхов к священникам, от папы к иерархам. Мы все, прелаты и весь клир, сбились с пути истинного… Посему от нашего имени дайте обещание, что со всем своим усердием мы станем исправлять прежде всего то, что, вероятно, и является рассадником всего зла, — Римскую курию.

Папы Адриана VI не стало через несколько месяцев после того, как он сделал это заявление. По всем предположениям, папу отравил его же лекарь.