Кризис? Экспансия! Как создать мировой финансовый центр в России - Сергей Чернышев Страница 23

С. Ч.: Для того чтобы появлялись инновации, необходимо растить, пестовать, воспитывать инноваторов. У нас уже давно никто их не воспитывает, не выращивает, никто даже не интересуется, как это сделать. Наверно, можно изменить миграционную политику: преимущественным правом переселения в нашу страну должны пользоваться инноваторы! Но с какого бодуна те станут ломиться из Соединенных Штатов или Китая – к нам? Боюсь, они приедут последними… Потому что там они в шоколаде, там на них работают бизнес-ангелы, венчурные фонды, бизнес-инкубаторы, особые инновационные зоны. А здесь что? Стабфонд?

Только общество в целом должно заставить свое государство работать с инноваторами. Только общество в целом может модернизировать для этого систему образования.

Поэтому когда об инновационной экономике говорит государственный чиновник, есть все основания ему не верить – разве что он выступает не как чиновник, а как гражданин либо как эксперт. Но тогда он так и должен сказать.

Чаще же это дешевые игры: давайте закосим под инноваторов и спляшем предвыборный танец, изображая потемкинскую инновационную деревню по маршруту следования начальства. К этому надо относиться с опаской. Нет уж, лучше давайте вложим денежки где-то на Западе, по крайней мере трудовые 5 процентов надеемся получить – при десятипроцентной инфляции...

Если же вы хотите раздавать Стабфонд по проектам, тогда покажите нам, где проектный стандарт? Где корпоративный регламент конкурсного рассмотрения проектного потока? Где уполномоченные органы, рассматривающие и сертифицирующие проекты? Кто их уполномочил? На основании каких критериев они оценивают? Где гарантии? Где прозрачность, независимый совет директоров? Где инстанция, которая будет разруливать противоречия между проектами, носящие гораздо более острый характер, чем рыночная конкуренция?..

Когда будут ответы на все эти вопросы, тогда можно начинать дозированно, с осторожностью передавать в эту корпоративную инстанцию бюджетные средства. Иначе это игра «попилить суверенный фонд»: соберем уполномоченную комиссию, назначим туда чиновников, и те будут принимать «беспристрастные решения», кому на какой проект денег дать. А под проектом будет пониматься любая бумага, где в конце написано: деньги давай…

А. Ч.: Такого определения проекта я еще не слышал.

С. Ч.: Но по факту так оно и есть. В конце – деньги давай, а в середине имитируются те или иные формы бизнес-плана и таблички из Project Management. Таких проектов наши многострадальные инвесторы навидались выше крыши.

Ограбить государство, решившее раздавать Стабфонд корпорациям, претендующим на «управление инновациями», – это будет покруче ограбления почтовых поездов, пострашнее приватизации. Со свистом все достояние будущих поколений разойдется – только дай! Великий комбинатор говорил о маленьких детях, а мы – об инновациях, Остап – о Союзе меча и орала, мы – о Союзе «Проекты и инвесторы».

Коалиция пенсионеров, провинциальных прогрессистов, ушлых чиновников, недобитых изобретателей в сочетании с пионерами, бойскаутами и т. п. встанет под священное знамя инновационного общества. Под это дело можно раскассировать все на свете, все стабфонды, экспроприировать корпорации с неправедно нажитым добром – оно ведь и вправду неправедно нажито, госмонополии, показывающие чудовищную неэффективность – они и вправду чудовищно неэффективны, отстают от польских в разы и от португальских – в десятки раз. А затем не просто раздать поровну трудящимся, нет, поступить гораздо прогрессивнее – раздать авторам проектов, в которых обязательно присутствует инновация, сертифицированная уполномоченной конторой.

На месте западных спецслужб я бы спонсировал российскую инновационную экономику. Предложил бы вложить в нее еще и деньги МВФ. Лишь бы это внедрялось не у них, а у нас, в России…