Как нам избежать нищеты. Что делает и что должно делать правительство - Юрий Болдырев Страница 23

Тезис 1. Антиростовщический разворот ЦБ на службу интересам развития.

1. Еще 20 лет назад на Совете Федерации губернаторы поднимали один вопрос: прежде чем выдать государственные деньги, их отправляли в банк, чтобы взять кредит, и госденьги пойдут на то, чтобы расплатиться с банком.

На переломном моменте нынешнего кризиса именно антиростовщический вопрос становится ключевым.

2. Берусь утверждать, что единственный эмиссионный центр, не имеющий обязательств по льготному рефинансированию каких бы то ни было субъектов, имеет техническую возможность поддерживать абсолютно любой курс рубля к доллару. Любой. Все инструменты управления у него в руках. Если рубль кто-то обвалил сегодня, то обвалил именно сам наш Центральный банк — через скрытые механизмы. Как единственный эмиссионный центр, да еще и контролирующий всю банковскую систему, все инструменты — в его руках. Он, в принципе, мог взять и поднять курс рубля, если бы перед ним стояла такая задача.

3. Формальных, конституционных, публичных обязательств и задач по рефинансированию реального сектора ЦБ не имеет. А скрытые обязательства и рычаги управления Центральным банком — есть.

ЦБ преследовал, как я понимаю, две задачи:

— насыщение бюджета подешевевшими рублями;

— обеспечение максимизации прибыли сырьевого олигархата.

И в этих задачах сам ЦБ «валил» рубль.

4. Полемика с В.Ю. Катасоновым: не очень уверен, что уместно говорить Путину о том, что поводок над Центробанком в руках ФРС. Сам Путин лучше всех знает, что поводок — в его руках. Мы же и Конституцию, и все механизмы управления, и недавнее назначение главы ЦБ — все это мы знаем. Плюс еще механизмы воздействия через правоохранительную систему.

Если президент сам передает поводок в другие руки, приотпускает его и дает возможность действовать не в наших интересах, то это именно он сам приотпускает поводок.

Нельзя нам впадать в согласие с этими сказками, которые Евгений Федоров распространяет, — что якобы у президента руки не дотягиваются. Это неправда. Этой сказке подходит конец. Люди начинают все больше понимать, что нет у нас отдельно оккупированного кем-то Центрального банка, отдельно Кремля. Центральный банк — под контролем Кремля.

За действия Центрального банка будет нести ответственность президент. Именно ему нужно принимать решения, в том числе и институциональные, об изменении механизмов публичного управления Центральным банком, и реальные кадровые, и с точки зрения постановки задачи.

5. Мы не можем предложить Центробанку или Путину конкретный план шахматной игры, где повысить ставку, где повысить или снизить нормы резервирования и так далее.

Но мы можем предложить другой механизм. Над Центральным банком есть публичный институт — Национальный финансовый совет. Он состоит из «профессионалов» — финансистов и финансовых махинаторов. Если Центральный банк служит финансовым манипуляциям, то все правильно. Если же мы предлагаем, чтобы Центральный банк служил национальной экономике, реальному сектору, то этот Национальный финансовый совет должен быть заменен на другой, состоящий из производственников, из представителей реального сектора экономики. При радикальном расширении полномочий Совета. Это яркий, сильный ход и созидательное предложение.

Важно институционально, чтобы все понимали, что Центральный банк не сам для себя, а для национальной экономики.

Тезис 2. Связывание доступа к нашим природным ресурсам гарантированным заказом нашему машиностроению.

Это мы отстаиваем уже 20 лет: иного источника инвестиций в национальную промышленность, в оборонку, кроме жесткого связывания, доступа к нашим природным ресурсам заказам национальной промышленности, у нас нет и не будет.

Наконец-то, впервые за эти 15 лет Путин сейчас об этом сказал в своем Послании. Но он об этом сказал спустя 20 лет как просто слова. Что этому препятствует, четко и ясно мы видим.

Например, Роснефти, будь она полностью государственной, было бы легче размещать заказы на отечественных предприятиях, нежели в ситуации, когда 20 процентов ВР. ВР будет судиться. ВР будет обвинять Роснефть в коммерчески необоснованном действии, в выборе коммерчески не обоснованных решений.

Значит нам нужно: либо мы разворачиваем этот инструмент на развитие национальной экономики, либо мы продолжаем играть в приватизацию Роснефти и всего прочего.

Если мы продолжаем в это играть, то никакого развития национальной промышленности не будет в принципе. Кстати, промышленности двойного назначения.

Путин это сказал в своем Послании — впервые за эти 15 лет. Но инструментов у него нет.

У нас — есть!

Первый инструмент. Не допускать дальнейшей приватизации ключевых наших энергетических структур.

Второй инструмент. Возврат национального контроля за нефтегазосервисными компаниями. Здесь важна не столько добывающая компания, сколько нефтегазосервисная — размещающая заказы на оборудование и услуги.

Значит, в связи с санкциями часть сервисных компаний — глобальных монополистов уже стала уходить с нашего рынка. За это надо зацепиться. Это ключевой фундаментальный вопрос.

И третий инструмент — выход из ВТО. ВТО фундаментально препятствует реализации задачи развития национальной промышленности.

Тезис 3. Отказ от паразитической модели.

1. С подачи наших добрых уважаемых друзей был запущен неверный термин. Мы живем не за счет природноресурсной ренты, мы живем хуже. Природно-ресурсная рента — это если бы мы получили квартиру в наследство и сдавали бы ее в аренду.

Мы делаем хуже. Мы отрезаем каждый год по кусочку квартиры и ее продаем. Мы торгуем невозобновляемыми природными ресурсами.

У нас выстроена паразитическая модель экономики. Экономика, в сердцевине которой находится распродажа наследия предков и ограбление потомков, это паразитическая модель.

2. У нашей власти все мышление направлено в пользу поиска другого, но именно паразитического решения. Например, амнистия (иностранных, ну всяких) капиталов, ввозимых в страну. Это заведомо паразитическое решение. Мы станем большим офшором, любые самые грязные деньги будут втекать в нашу страну.