Преступный режим. "Либеральная тирания" Ельцина - Руслан Хасбулатов Страница 23

На Съезде выступил с большим, развернутым докла­дом и.о. премьера Егор Гайдар (в марте 1992 года Ельцин передал ему полномочия главы правительства). Он сделал серьезный анализ осуществленных правительством меро­приятий, обрисовал общую картину в экономике и соци­альной жизни; достаточно самокритично высказался о дея­тельности правительства, признав целый ряд допущенных ошибок. И это, надо отметить, в последние осенне-зимние месяцы года (после паники лета в связи с кризисом неплате­жей) Гайдар как премьер становился более адекватным. Он, несомненно, стал понимать всю сложность обрушившихся на страну экономических и социальных проблем, стал чаще советоваться со мной, другими нашими специалистами-де­путатами.

Но был слишком упрям, да и, видимо, какие-то серьез­ные обязательства были по линии МВФ. Поэтому, к боль­шому сожалению, никаких серьезных корректив в докладе не предложил. (А это оказалось очень важным с точки зре­ния развернувшейся борьбы за пост премьер-министра.)

Началось обсуждение экономического положения стра­ны и деятельности правительства. Выступления депутатов были высокопрофессиональными, суровыми, но — объек­тивными. Практически все выступающие показывали пре­восходное знание условий страны, они прибегали к сравне­ниям из практики разных стран, вскрывали не только оши­бочные решения, но и откровенные глупости в деятельности правительства. Ряды сторонников правительства Гайдара из группы радикальных демократов были очень незначи­тельными, их защита правительства носила эмоциональ­но-идеологический аспект и была явно слабая. Могла быть сильнее.

Было очевидным, что не стоит даже пытаться отстаивать Гайдара на посту главы правительства. Но Ельцин упрямо хотел «выбить» это решение из Съезда. Он попросил меня поддержать его в этом намерении. Я сказал, что это бессмыс­ленная затея: Невозможно убедить народных депутатов со­гласиться на то, чтобы Гайдар снова возглавил правитель­ство.

Ельцин: Я Вас прошу, Руслан Имранович, Гайдару нужен еще 1 год. Пожалуйста, поддержите!

Я: Борис Николаевич, они (депутаты съезда) жаждут минуты, когда им представится возможность проголосо­вать против Гайдара. Невозможно их переубедить — на них «давят» их избиратели, готовые стереть в порошок прави­тельство.

Ельцин: Руслан Имранович, я знаю, вы можете убедить депутатов, они с вами считаются, прошу Вас — давайте ос­тавим Гайдара еще на некоторое время — всего на 1 год. Он многое понял. Я попрошу его, чтобы он больше времени уделял работе с Верховным Советом...

Очутился я в сложнейшей ситуации — с зимы—весны текущего года я жестко критиковал правительство, правда, не лично членов правительства, а концептуальную базу про­водимых реформ, их решения, теорию и идеологию реформ. В анализе ситуации в стране, которая была представлена в моем Докладе Съезду, содержался предельно критический анализ правительства Гайдара. Каким образом я могу вдруг изменить свою позицию? Как это воспримут депутаты? А миллионы людей, которые прильнув к телеэкранам, сле­дят за каждыми моим словом?.. В общем, тяжелейшее поло­жение. Крайне неприятно.

Но, с другой стороны, очень не хотелось отказывать Ельцину, я всегда уважительно относился к его просьбам, несмотря на постоянные с его стороны недружественные акции в мой адрес. Очень плохое у меня было настроение. Начал размышлять, пытаясь найти какие-то позитивные стороны в сохранении Гайдара в роли главы правительст­ва. Их тоже было немало. Например, я заметил, что к концу года, примерно с октября-ноября, Гайдар в своих выступле­ниях более грамотно в экономическом плане анализирует ситуацию, позитивно реагирует на замечания, чаще стал советоваться с главами комитетов и комиссий парламента по поводу экономического и правового законодательства. В общем, кое-чему научился. Конечно, было бы куда лучше, если бы эта его «наука» далась бы ему не ценой разорения страны, если бы он пришел в правительство, зная, что такое реформы и как их проводить. Но, что поделаешь — нам при­шлось иметь дело с этой конкретной ситуацией.

Встретились еще раз с Ельциным вечером, после оконча­ния заседания Съезда, он снова заговорил о Гайдаре. Я ска­зал, что попытаюсь поддержать его, но не уверен в успехе.

— Моя возможная поддержка Гайдара покоится исклю­чительно на том, чтобы поддержать вас, Борис Николае­вичу — сказал я президенту.

— Спасибо у Руслан Имранович, мне очень хотелось, что­бы вы меня поняли, даже если не удастся отстоять Гайда­ра, — сказал президент. Он был доволен.

Чтобы показать свои намерения парламентариям и прес­се, я пригласил Гайдара к себе. Его где-то нашли, встретились в каком-то людном месте, разговорились. За нами наблюда­ют сотни глаз — депутаты, журналисты. Всем любопытно, видимо, о чем это Председатель говорит с человеком, кото­рый, по сути, уже в отставке. Затем я, дружески полуобняв Гайдара, направляюсь с ним в мой кремлевский кабинет. Там мы обедаем — все это разносится по залам Кремля, доходит до депутатов. Многие, прежде всего региональные лидеры, спешат ко мне с вопросами и расспросами:

— Руслан Имранович, почему вы решили поддержать Гай­дара?

Отвечаю:

— Он за прошедший год «поумнел». Критика идет ему на пользу. Придет другой — начнет «ломать дрова». Мы с вами опять будем «учить» и так до бесконечности. Пока от эко­номики страны не останутся «рожки да ножки». Давайте дадим ему еще один год...

Надо сказать, на многих это подействовало, и они, так же как и я, голосовали за Гайдара. Но далеко не всех я убедил в правильности своей позиции. Собственно, я знал, что Гайда­ра «протащить» в премьеры будет невозможно. Но я хотел, чтобы Ельцин убедился в том, что я честно хотел помочь ему в новом утверждении Гайдара. И я это делал искренне, полагая, что если вдруг произойдет немыслимое и Гайдара утвердят премьером — он наверняка в дальнейшем будет советоваться с парламентом в большей мере, чем делал это раньше. Во всяком случае, мои рассуждения были такими. Возможно, я таким образом оправдывал свою оппортуни­стическую позицию. Возможно. Но настроение было гад­кое — внутренне не мог примириться с тем, что приходилось делать. Все время вспоминал недавнее прошлое — почему так маниакально настойчиво, бездарно и упрямо этот чело­век (Гайдар) проводил свои очевидно порочные «реформы», причем ни за что не отвечая, ни перед кем не будучи ответст­венным? Последним «сигналом» для него был доклад про­фессора Д. Росса.