Шесть масок Владимира Путина - Клиффорд Гэдди Страница 22

В итоге к концу 90-х русская элита сделала некоторые выводы о том, каким должно быть русское государство, и о необходимости восстановления как власти закона, так и порядка в русском правительстве. Представители элиты также осознали необходимость создания «русской идеи» для мобилизации населения и придания связности установкам для проведения экономических и политических реформ. «Послание тысячелетия», заявление Владимира Путина о своей политической миссии, написанное в 1999 году, явилось продуктом этой очень специфической русской обстановки. Оно не означало разрыв с прошлым и не было прорывом на новый концептуальный уровень. Оно оказалось всего лишь производным от определенного набора философских и законодательных идей, порожденных консервативными кругами русской элиты.

В «Послании тысячелетия» раскрывался взгляд самого Владимира Путина на проблемы, стоящие перед страной, и на то, как он собирается их решать. Путин делал упор на то, что он верит в настоящие русские ценности, и на то, каким, по его мнению, должно быть сильное государство. «Послание» было также эмоциональным призывом. В дополнение к пробуждению почти мистической, глубоко уходящей корнями в историю России концепции государственничества, оно было наполнено отсылками к истории русского государства и к идее, что Россия – великая держава. Манифест Путина призывал Россию преодолеть кризис и восстановить государство – через открытия и обретение заново фундаментальных ценностей, наполнение новым смыслом исторических традиций и через отказ от слепого копирования абстрактных западных моделей. Последовавшие за «Посланием тысячелетия» путинские выступления на темы стабильности, единства и важности постепенных эволюционных реформ и перемен также содержали глубокие экскурсы в русскую историю. Эти работы были сформированы из смеси интерпретаций Путина и работ других представителей консервативной элиты, посвященных той опасности, которую несет повторение Смутного времени для выживания русского государства. В такие «смутные» времена, случавшиеся три раза за тысячелетнюю историю страны и сопровождавшиеся великими политическими и социальными потрясениями, Россия прекращала свое существование как государство и возрождалась вновь.

Владимир Путин очень остро воспринял коллапс второй ипостаси российского государства – СССР. Он ясно показал это в обычно неправильно цитируемой фразе из его ежегодного обращения к нации в 2005 году. В этом обращении Путин объявил, что распад Советского Союза был «величайшей геополитической катастрофой [двадцатого] столетия» [112]. Большинство ссылающихся на эту фразу полагают, что Путин оплакивает коммунистические экономическую и политическую системы, но сам Путин неоднократно с тех пор подчеркивал, что он говорил о падении русского государства как такового. И действительно, в телевизионном интервью, вышедшем в эфир в прайм-тайм на всех русских центральных каналах в октябре 2011-го, вскоре после того, как он объявил о намерении участвовать в президентской гонке, Путин вернулся к этой теме во время обсуждения серии кризисов, которые Россия перенесла в 90-е годы: «И мы тоже, мы пережили, по сути, развал государства: Советский Союз распался. А что такое Советский Союз? Это Россия и есть, только называлась по-другому. Мы пережили очень сложный период 1990-х годов и только с 2000-х начали более или менее вставать на ноги, установили внутренний мир, стабилизируем ситуацию. И, конечно, нам нужен вот этот период стабильного развития» [113].

Боязнь распада и развала русского государства доминировала в дискурсе русской элиты все 90-е. Термины «распад» и «развал», так же как и «раскол», были главной темой выступлений Путина. Они даже занимали заметное место в работах русских политиков и экспертов, которые скорее ассоциировались с либеральными реформаторами, пытавшимися сделать русские политику и экономику более открытыми, нежели с путинской попыткой построить вертикаль власти. Например, Егор Гайдар, отец «шоковой терапии», в своей книге «Гибель империи. Уроки для современной России», которая была опубликована на русском языке в 2006-м, а на английском – в 2007-м, сосредоточился на проблеме распада государства [114]. Гайдар внимательно рассмотрел экономические причины распада Советского Союза, изложив свои объяснения и выводы с широкой привязкой к историческому контексту. Хотя Гайдар никогда не относил себя к государственникам, он был патриотом России, и его семья служила государству долгие годы [115]. Взгляды Гайдара на то, что необходимо сделать для реформирования экономики и политической системы России, отличались от взглядов Путина. В частности, они включали в себя обязательный демонтаж старых советских властных структур. В то же время главной своей целью Гайдар считал возрождение России после распада СССР. Он мечтал о строительстве процветающего русского государства, которое вернет себе позицию ведущего игрока на международной арене.