Боевая экология. Как Greenpeace, WWF и другие международные экологические организации подрывают развитие России - Саид Гафуров Страница 22

При последовательном исполнении требований боевых экологов частный международный экологический арбитраж может получить власть выше национальных конституций. Комиссия Ингвара Карлсона по реформированию ООН уже в 1995 году заявляла, что национальные суверенитеты должны носить второстепенный характер, когда существует серьезная угроза правам человека и экологические угрозы глобального масштаба ^[135].

В самом деле, международные экологические соглашения представляют собой грубое посягательство на суверенитет национальных государств и в принципе лишают государства возможности выполнять свои конституционные полномочия. Получается, что народ любой страны имеет право избрать новое правительство для того, чтобы оно занималось улучшением экономического положения, преодолением кризиса и стагнации, но такое правительство не сможет принимать никакие меры, если они противоречат интересам любого из международных экологов. Трудно представить себе хоть одно мало-мальски значимое экономическое решение, которое никак не будет воздействовать — сразу или потенциально — на экологию. Даже земля и природные ресурсы перестанут быть национальным достоянием, так как часть из них попадает в интересы иностранных экологов.

Что в этом плохого? Все дело — в неравенстве стартовых условий и откровенном дисбалансе в области существующих возможностей в экологии между бывшими метрополиями, с одной стороны, — и глобальной периферией — с другой. Учитывая, что для нашего мира уже свойствен монопольный контроль над экологическими технологиями со стороны развитых капиталистических стран, явственно наметилась тенденция экологического закабаления. Подобные положения навсегда закрепят неравенство между двумя сегментами мира — глобальным Севером и глобальным Югом, — причем северная Россия с этой точки зрения может оказаться в числе стран глобального Юга. «Вы, — писал Линдон Джонсон, — не берете человека, который годами ковылял в цепях, и не освобождаете его, не подводите к стартовой черте гонки и не говорите: „Ты свободен конкурировать со всеми другими“, — и все же полагаете, что полностью справедливы» ^[136].

Везде и всегда капитал требует там, где он работает, поддержки и защиты государства. Если капитал работает в глобальном масштабе, то, естественно, он требует глобальной защиты. Однако отдельные государства, даже наиболее могущественное из них — США, не в состоянии обеспечить такую глобальную защиту при приемлемых затратах.

Следовательно, экологические соглашения во имя создания нового мирового порядка предлагают переход к системе наднациональных государственных институтов, которые будут служить потребностям глобализации капитала, предлагая ему «защиту». Важно, что новый международный порядок не является своего рода консорциумом национальных государств (как, например, Всемирная торговая организация (ВТО) или Международный суд ООН); речь идет о частных учреждениях. Самир Амин отмечал в связи с этим: «Это и определяет то громадное, трагически растущее неравенство, которое является главной характеристикой современной финансовой системы во всем мире. Неравенство не ограничивается распределением доходов, которое можно частично компенсировать через перераспределительные государственные механизмы. Все вышесказанное ведет к колоссальным последствиям и в политической, и в социальной сферах, создавая основу для того, что называется „тоталитарной олигополией“, — власть олигархов распространяется повсюду, не только в экономической сфере, но и в политической и даже культурной областях. Государства превратились в наемных работников олигархов» ^[137].

Мы становимся свидетелями того, что глобальный частный капитал начинает уже официально, юридически контролировать мир через наднациональные частные учреждения. Глобализация капитала породила тенденцию к глобальной власти транснациональных корпораций. И очень важно помешать реализоваться данной тенденции. Мир под властью глобальных корпораций — это не тот мир, в котором хотелось бы жить.

Экология как популизм

Основанная на мифах «зеленая» политика обогащает как транснациональные корпорации, так и их соратников — боевых экологов. Однако количество ресурсов на каждый конкретный момент времени ограниченно, и простые жители, прежде всего из бедных слоев населения, вынуждены «оплачивать этот банкет». Даже сами европейцы начали массово выступать против «зеленой» политики. Движение «желтых жилетов» во Франции началось со стихийных массовых протестов как раз против повышения акцизов в рамках «углеродного налога» на дизельное топливо. Забота о чистоте планеты, по язвительному замечанию портала Lenta.ru, и развитие «зеленой» энергетики с целью «отучить Францию от ископаемого топлива» стали «той каплей, которая переполнила терпение французов» ^[138].