Демократия для избранных. Настольная книга о политических играх США - Майкл Паренти Страница 21

Призрак восстания Шейса витал над представителями штатов, собравшимися спустя три месяца после этого события на встречу в Филадельфии. Восстание подтверждало их худшие опасения. Они были убеждены, что делами государства должны руководить люди знатные и богатые и что необходимо сдерживать попытки уравнительного подхода, исходящие от массы неимущих, из которых состояла «фракция большинства». «Для того чтобы обеспечить гарантии государственной собственности и частных прав от опасности со стороны такой фракции, — писал Джеймс Мэдисон в сборнике Federalist № 10, — и в то же время сохранить дух и форму народного правления — это теперь великая цель наших заседаний». Здесь Мэдисон коснулся самой сути проблемы: как сохранить «форму» — то есть внешнюю видимость народного правления при минимуме соответствующего содержания; как создать систему правления, способную добиться народной поддержки, но которая бы не пыталась изменить существующую классовую структуру общества? Как создать достаточно сильную систему правления, чтобы обеспечивать растущие потребности предпринимательского класса и противостоять демократическим требованиям сторонников равноправия из народа?

Авторы Конституции могли согласиться с Мэдисоном, когда тот писал в издании Federalist № 10, что «самой основной и постоянной причиной пополнения этой фракции (большинства. — Примеч. пер.) является неравноправие распределения собственности». Владельцы собственности и те, кто ею не располагают, являются носителями различных общественных интересов. Поэтому «главная задача системы государственного правления заключается в обеспечении разнообразных и неравных возможностей приобретения собственности» (то есть богатства).

Авторы Конституции считали, что демократия — «худшее из всех политических зол», как выразился по этому поводу Элбридж Джерри. По словам Эдмунда Рандольфа, проблемы страны вызваны не глупостями и недомыслием демократии. Роджер Шерман соглашался с этим: «Людям следует как можно меньше вмешиваться в дела власти». А Александр Гамильтон писал: «Всякое человеческое общество делится на меньшинство и большинство. Первые принадлежат к известным фамилиям и богаты, а вторые — масса простого народа. Народ обычно беспокоен и изменчив. Он редко рассуждает здраво и логично». Он рекомендовал установить сильную централизованную государственную власть для того, чтобы «сдерживать опрометчивость демократии». А Джордж Вашингтон, который выполнял функции председателя на Конвенте в Филадельфии, убеждал делегатов не плодить документы только ради того, чтобы «понравиться народу» [99].

Во всем этом не было большой опасности. Делегаты потратили несколько недель, обсуждая и отстаивая свои интересы, но это были различия в интересах крупных торговцев, рабовладельцев и промышленников, споры состоятельных людей с состоятельными, в которых каждая группа искала гарантий в Конституции собственным интересам. Ко всему Этому добавились разногласия по поводу конституционной организации структур власти. Как организовать учреждения законодательной власти? Насколько многочисленными должны быть представительства крупных и мелких штатов? Как выбирать исполнительную власть? Какой должна быть продолжительность пребывания в должности различных должностных лиц?

Основатели решили создать двухпалатный орган законодательной власти, состоящий из Палаты представителей, полностью переизбираемой раз в два года, и Сената, переизбираемого раз в шесть лет (треть Сената переизбирается каждые два года). Было принято решение распределять места в Палате представителей среди штатов пропорционально численности их населения, а в Сенате каждому штату предоставить два места вне зависимости от численности населения.

Главные вопросы в отношении способности новой системы правления защищать интересы собственников были согласованы на удивление быстро и не вызвали больших споров. В дискуссиях по этим вопросам не принимали участия мелкие фермеры, ремесленники, контрактные работники и рабы, ожидавшие Конвента для того, чтобы высказать противоположную точку зрения. Простые труженики не могли взять на работе четырехмесячный отпуск, чтобы поехать в Филадельфию писать Конституцию. Дискуссия между богатыми и неимущими так никогда и не состоялась.

И неудивительно, что статья 1 раздела 8, которая является наиболее важной частью Конституции и дает федеральной власти полномочия для поддержки и регулирования торговли и защиты интересов собственности, была принята в течение всего нескольких дней и с минимальными спорами. Конгрессу были предоставлены полномочия регулировать торговлю между штатами, а также с иностранными государствами и «индейскими племенами», заниматься налогообложением и сбором налогов и акцизов (эта функция позволяет осуществлять все остальные функции власти), устанавливать пошлины и тарифы на импорт (но не на экспорт), платить долги и обеспечивать оборону и общее благосостояние Соединенных Штатов Америки; вводить национальную валюту и обеспечивать ее курс, занимать денежные средства, устанавливать стандартные единицы весов и мер для нужд торговли, защищать ценные бумаги и деньги от подделки и принимать единые для всей страны законы о банкротстве — все это важнейшие меры для инвесторов, торговцев и кредиторов.

Некоторые делегаты занимались спекуляциями землей и вкладывали деньги в холдинговые компании на Западе страны. Поэтому Конгрессу были предоставлены «полномочия устанавливать необходимые нормы и положения относительно территории страны и другой собственности, принадлежащей Соединенным Штатам». Большинство делегатов занимались спекуляциями ценными бумагами Конфедерации, которые представляли собой сильно обесценившиеся бумажные сертификаты, выпущенные Конфедерацией на раннем этапе для выплат солдатам и мелким поставщикам. Богатые спекулянты задешево скупили у обнищавших держателей огромное количество этих сертификатов. Согласно статье 6, все долги Конфедерации были признаны новым правительством, и это позволило спекулянтам получить огромные доходы, когда государство стало принимать эти ценные бумаги по номинальной стоимости [100].