Мир без России? К чему ведет политическая близорукость - Евгений Примаков Страница 21

Когда в ряде стран СНГ произошли так называемые цветные революции, немало было предсказаний, что такие же «цветные» перемены ждут Россию. Со временем подобные предположения явно пошли на убыль. Немалое значение имело разочаровывающее развитие событий во всех странах, где к власти пришли поднимаемые Западом на щит «демократы». Но главное – это политическая стабильность в России, на расшатывание которой строили расчет некоторые западные круги, да и отдельные группки в нашей стране. Однако стабильность не сохраняется сама по себе. Нужны усилия по ее удержанию.

После того как состоялись выборы президента Д.А. Медведева и В.В. Путин стал председателем правительства, вопросы о будущем России переместились в плоскость взаимоотношений между двумя лидерами – кто в «тандеме» будет старшим, уживутся ли, сохранит ли президент свои конституционные полномочия, или они перейдут к главе кабинета министров. Представляется, что жизнь сводит ответы на эти вопросы к тому, продолжится ли стратегический курс России, которым она пошла в XXI веке. И если да, то будет ли при этом сделан упор на решение тех задач, которые остались нерешенными, и проявится ли стремление исправить те ошибки, которые имели место.

Что свидетельствует в пользу преемственности взятого стратегического курса, естественно, при необходимости его совершенствования? Прежде всего, поддержка преобладающей частью российского населения. Кандидатура Медведева не навязана со стороны – это был выбор самого Путина, который, как показала жизнь, мог бы сохранить за собой президентский пост, действуя через большинство в Государственной Думе, готовое внести конституционные изменения, позволявшие ему идти на третий срок. Наконец, став главой правительства, Путин одновременно возглавил партию, которая составляет парламентское большинство. Следовательно, он контролирует и исполнительную, и законодательную власти. Но президент – это ясно обозначилось сразу же после его избрания – ни в коей мере не занял должность, аналогичную английской королеве. Он на деле сохраняет атрибуты высшей власти в России. Такова властная конструкция, способная обеспечить преемственность курса.

Устойчивость этой конструкции определяет время. Дело в том, что недостатком не одного, а практически всех сменявших друг друга российских руководств было образование политических элит, лично преданных главному руководителю. Элиты не были однородны, но всех объединяла эта преданность одной личности. Тяга российского чиновничества к служению не столько государству, сколько лично его главе, живуча. В таких условиях не исключены поползновения тех, кто ныне окружает Медведева и Путина, – здесь аргументом не является прежняя ориентация – вбить клин между двумя руководителями, несмотря на их стремление быть вместе. Настораживают и появившиеся в прессе публикации, ретроспективно критикующие В.В. Путина. Авторы и организаторы этих публикаций, которые предпочитали хранить молчание во время его президентства, теперь как бы пытаются обратить на себя взор нового главы государства.

Но навряд ли все это может перечеркнуть сам курс, объективная необходимость которого для России стала очевидной. Этот курс в экономике, прежде всего, предполагает продолжение движения к цивилизованному рынку. Возможно, мечтает о возвращении России к командно-административной системе ничтожно малая группка людей, которую не следует путать с большим слоем населения, испытывающим ностальгию по великому государству – Советскому Союзу. К тому же у этой группки нет покровителей вне России. Таким образом, проблема реставрации дореформенного, дорыночного курса практически отсутствует.

Отсутствует – этого не примет народ, можно сказать об этом твердо – также перспектива возврата от нынешнего курса к периоду олигархического капитализма, характерному для начального этапа перехода России к рыночному хозяйству.