Сознание третьего храма - Дмитрий Радышевский Страница 20

Для этого Израилю не надо бомбить Дамаск и Тегеран, пытаясь стереть в прах пирамиду бесмыслама. Для этого надо выдернуть краеугольные камни из ее фундамента – и она рухнет сама.

Один из краеугольных камней – «палестинскую проблему» – мы подробно рассмотрим в следующей главе. А пока возьмемся за глыбу, что увязла поглубже.

Исламский феминизм

Уже многие западные эксперты, абсолютные атеисты, но подходящие к проблеме без парализующей ум политкорректности, признают: главная причина исламской ненависти к Западу – это чудовищная неповоротливость коллективного сознания мусульман, его неспособность дать адекватные ответы на вызовы современности.

Помимо теологической тирании, запрещавшей последние десять веков любые обновления в интерпретации Корана, одной из главных причин этой косности духа является гендерный апартеид – реальная, а не высосанная из сигарет западными феминистками, жесточайшая дискриминация по половому признаку. Женщину в исламском мире на самом деле не держат за человека – и это главная причина серьезной недоразвитости человеческих качеств у мусульманских мужчин.

Еврейские патриархи недаром имели одну жену – их половинку, суженую, единственную избранную. Их браки потому и стали для мира образцом моногамии, что Сара, Ривка, Рахель – несмотря на техническое существование наложниц или второй жены Иакова, – дали человечеству образец подлинных духовных партнеров своих мужей. С единственной женой, спутницей и советчицей, мужчина вступает в подлинный диалог: он вынужден понять это непохожее на него существо, обладающее другим складом ума и сердца. Это усилие понять чужое сознание развивает сознание собственное: делает его гибким и чутким к изменениям окружающего мира, а значит, повышает адаптивность и конкурентоспособность. Этими качествами евреи обязаны своему институту брака не меньше, чем талмудическим штудиям и непрерывным гонениям.

Узаконенная шариатом уступка похоти (мусульманин должен во всем подражать пророку, а Мохаммед имел 16 жен), полигамия сыграла с правоверными злую шутку: имея четырех жен, ни с одной из них невозможно вступить в подлинно партнерские отношения – нет нужды понимать женщину, потому что все ее желания и немногие права строго регламентированы, и тем более незачем, да и непозволительно советоваться с ней, принимая какие-либо решения, – советоваться мусульманин идет к себе подобным, к мужчинам, обладающим точно таким же умом.

В результате сустав их сознания остается вечно согнут в одном положении, зацементированный духовным артритом, и когда время дает пинка согбенному в намазе, требуя подпрыгнуть и побежать, умма вопит от боли и хватается за пояс шахида.

Женский Джексон-Вэник

Куда эффективнее вооруженных вторжений для Запада было бы оказание жесткого дипломатическо-пропагандистского давления на исламский мир: снятие эмбарго, торговля, дипотношения – только после предоставления полного равноправия женщинам (а заодно религиозным меньшинствам и либеральным толкователям Корана). Эмансипация угнетенной женщины Востока – это резкое уменьшение рождаемости в исламском мире, поднятие их уровня жизни, смягчение нравов, а главное – индивидуализация сознания в обществе, удаление краеугольного камня в тоталитарной структуре их социума, после которого вся тюрьма начнет осыпаться.

Именно Израиль должен поставить на повестку дня американских неоконсерваторов необходимость ввести против исламского мира этот феминистический вариант поправки Джексона-Вэника.

Израиль должен нести свет всем страдающим, освобождение узникам, а узниками ислама являются сотни миллионов женщин, – почти половина исламского мира.

Это, повторим, было бы куда эффективнее бомбежек, потому что прежде чем мусульмане увидят в христианах и евреях не презренных «неверных», а людей равных им самим, они должны осознать равноправие собственных женщин.

Это, а не бесплодные попытки откупиться от исламского монстра кусками своей крошечной земли, было бы профетическим действием израильской теополитики.

Сократиться и забыться

Как бы это ни было тягостно, нам следует понять: пока мы не сделаем этого, они нас не оставят в покое. Они будут бесконечно провоцировать нас, чтобы мы ими занялись. Потому что на дне исламской ненависти к Израилю лежит жажда близости с ним – лежит страстное желание освобождения, «спасения через евреев».

И чем больше Израиль отказывается выполнять свою миссию, нести освобождение узникам бесмыслама, чем больше он упорствует в своем желании отгородиться, отделиться, сократиться и забыться, тем больше они ненавидят его.

Трагедия в том, что даже патриотический лагерь Израиля не мыслит в этих категориях и, не глядя дальше реки Иордан, не имеет видения будущего ислама, тем более не желает брать на себя ответственность за его трансформацию. Однако выбор Израиля таков: или быть спасителем мусульман, или вообще не быть.