1953 год. Смертельные игры - Елена Прудникова Страница 20

Все, конечно, очень мило, однако есть такое понятие, как мотивация действий участников. Да, выиграла от путча партия (точнее, партаппарат) в целом, но рисковали-то головой конкретные люди. И эти люди проявили (согласно официальной версии) такую беззаветную преданность партийным интересам, что все герои гражданской войны совместно отдыхают...

Обратимся снова к воспоминаниям участников «ареста Берии».

Цит. 4.5.

«...В 9 часов утра мне позвонил по телефону АТС Кремля Хрущев Н. С. Поздоровавшись, он спросил:

- Имеются в вашем окружении близкие вам люди и преданные нашей партии так, как вы преданы ей?

Подумав, я ответил:

- Такие люди имеются, и партии они преданы беззаветно.

После этого Хрущев сказал, чтобы я взял этих людей с собой и

приезжал с ними в Кремль.

Тут же он добавил, чтобы я взял с собой планы ПВО и карты, а также захватил сигары. Я ответил, что заберу с собой все перечисленное, однако курить бросил еще на войне, в 1944 году. Хрущев засмеячся и сказал, что сигары могут потребоваться не те, которые я имею в виду.

Только тогда я догадался, что надо взять с собой оружие.

Намек Хрущева на то, что надо взять с собой оружие, навел меня на мысль, что предстоит выполнить какое-то важное задание Президиума ЦК КПСС...»

Воспоминания Москаленко написаны много лет спустя, в «застойном» СССР, где тот факт, что военные выполняют задание ЦК КПСС, уже мало кого удивлял. Однако те, кому известны армейские порядки, все же удивятся, и немало. У военных всегда четко оговорено, чьи приказы и в каких обстоятельствах надо выполнять. Уверяю вас, ни тогда, ни в 1930-м, ни в 1918-м году партийные органы в этот перечень не входили. По сути, Москаленко расписывается в том, что Хрущев предложил ему поучаствовать в каком-то незаконном мероприятии, а он, даже не спрашивая, куда его подряжают, согласился. Какая преданность партии, и какая отвага! Ведь если бы что-то не выгорело, ссылку на Хрущева трибунал бы не принял, и Москаленко отправился бы прямым ходом к стенке. Мог ли генерал-фронтовик этого не понимать - вопрос риторический.

Правда, потом Москаленко спохватывается и пишет, что ему позвонил еще и министр обороны Булганин, вызвал к себе, и уже от него генерал получил формальный приказ. Причем Булганин сказал, что вызвал его потому, что ему позвонил Хрущев. То есть теперь уже Булганин - тот самый человек беззаветной храбрости, готовый взять все на себя. Впрочем, приказ устный - так что и Москаленко в высоком мужестве не откажешь.

«Нажатием кнопки электрического сигнала я тут же вызвал офицера для особых поручений майора Юферева В. И., начальника штаба генерал-майора Баксова А. И., начальника Политуправления полковника Зуба И. Г. и сказал им: надо ехать в Кремль, взяв с собой оружие, но так как его ни у кого не было, то я вызвал коменданта штаба майора Хижняка М. Г. и приказал ему принести и выдать пистолеты и патроны. Так как группа была маленькая, то я позвонил начальнику штаба ВВС (бывшему начальнику штаба Московского округа ПВО) генерал-майору Батицкому П. Ф. и предложил ему прибыть ко мне, имея с собой оружие».

Ладно, первые три офицера - лица подчиненные и, в принципе, имеют право вопросов не задавать. Любопытно лишь то, что получив столь странный приказ - ехать в Кремль с оружием (а в Кремль с оружием не пускали, оттого многие аресты проводились в кремлевских кабинетах), ни один из этих офицеров не обратился в «особый отдел» (или что там было вместо него). По-видимому, предпочли участвовать в заведомо незаконном и, возможно, нарушающем присягу деянии, но честь офицера доносительством не замарать. Хотя, боюсь, трибунал этого довода также бы не принял. А вот генерал-майор Батицкий - еще один человек великой храбрости, поскольку Москаленко по службе не подчинялся. Ему «предложили», и он пошел, тоже с пистолетом и тоже не зная куда...

«И вот часов в одиннадцать дня 26 июня мы по предложению Булганина Н. А. сели в его машину и поехали в Кремль. Его машина имела правительственные сигналы и не подлежала проверке при въезде в Кремль...»

Храбрость Булганина в этом эпизоде становится беспредельной, ибо министр, который на своей машине провозит в Кремль генералов с оружием, на смягчение приговора рассчитывать никоим образом не может.

«Вслед за нами на другой машине подъехали Жуков Г. К, Брежнев JI. И., Шатилов, Неделин, Гетман и Пронин А. М.».

Едва ли бывший генерал-лейтенант Брежнев, ставший впоследствии Генеральным секретарем, одобрил бы упоминание своего имени в связи со столь сомнительной операцией. В его времена о ней вообще постарались забыть. Значит, опубликованы эти строки были, самое раннее, в середине 80-х, иначе за такое могло нагореть по-крупному. Ну да ладно. Переключимся теперь на маршала Жукова и посмотрим его «воспоминания» (кто бы их ни писал - человек это был достаточно осведомленный, поскольку единственный из всех упоминает заседание Совета Министров, хотя и помещает его не в то время, когда оно состоялось).

Цит. 4.6.

«...Меня вызвал Булганин - тогда он был министром обороны - и сказал:

- Садись, Георгий Константинович.

Он был возбужден, даже не сразу поздоровался, только потом подал руку, однако не извиняясь.

Помолчали. Затем Булганин, ничего не говоря по существу дела, сказал:

- Поедем в Кремль, есть срочное дело.

Поехали. Вошли в зал, где обычно проходят заседания Президиума ЦК партии.

Потом я узнал, что в тот день было назначено заседание Совета Министров. И министры, действительно, были в сборе. На заседании информацию должен был делать Берия. И он готовился.

Я оглянулся. В зале находились Маленков, Молотов, Микоян, другие члены Президиума. Берии не было.

Первым заговорил Маленков - о том, что Берия хочет захватить власть. Что мне поручается вместе со своими товарищами арестовать его.

Потом стал говорить Хрущев... Микоян лишь подавал реплики. Говорили об угрозе, которую создает Берия, пытаясь захватить власть в свои руки.

- Сможешь выполнить эту рискованную операцию?

- Смогу, - отвечаю я.

...Решено было так. Лица из личной охраны членов Президиума находились в Кремле, недалеко от кабинета, где собрались члены Президиума. Арестовать личную охрану самого Берии поручили Серову. А мне нужно было арестовать Берию.

Маленков сказал, как это будет сделано. Заседание Совета Министров будет отменено, министры отпущены по домам. Вместо этого он откроет заседание Президиума».