"Мертвая рука". Неизвестная история холодной войны и ее опасное наследие - Дэвид Хоффман Страница 19

***

Безвыходная ситуация с ракетами MX тяготила начальников штабов, собравшихся в зале заседаний кабинета Белого дома для встречи с Рейганом. Дело было в 11 утра 22 декабря 1982 года. Ближе к концу встречи, по словам Андерсона, Рейган спросил военачальников: «Что если мы попробуем отказаться от опоры на наступательные вооружения и будем уделять больше внимания обороне, чтобы сдержать ядерную атаку?» После того, как начальники штабов вернулись в Пентагон, один из них, по словам Андерсона, позвонил Кларку, советнику по национальной безопасности, и спросил: «Мы что, только что получили приказ непредвзято исследовать тему противоракетной обороны?»

По словам Андерсона, Кларк ответил: «Да». ^[90]

Вскоре после этого, 3 января 1983 года, президент объявил о создании двухпартийной комиссии для пересмотра всей программы стратегических вооружений и выработки рекомендаций об альтернативных моделях базирования для наземных ракет. Это была попытка выбраться из патовой политической ситуации. ^[91]

В эти же недели адмирал Джеймс Уоткинс, главнокомандующий ВМС, решил ускорить свой собственный поиск ответов. По данным историка Дональда Баукома, у Уоткинса не было конкретных предложений по пересмотру структуры стратегических сил США, и он не был готов предложить замену ядерному сдерживанию наступательными средствами. ^[92] Но Уоткинсу и другим начальникам штабов сообщили, что их вскоре опять ждёт встреча с Рейганом. Они тоже пытались найти выход из политического тупика.

Двадцатого января 1983 года Уоткинс ужинал с группой советников; среди них был и Теллер, описавший свои надежды на создание рентгеновского лазера с ядерной накачкой. Уоткинс обнаружил, что Теллер чрезвычайно взволнован этой идеей; он предсказывал, что технологию можно разработать в ближайшие двадцать лет. Уоткинс не поддерживал идею ядерных взрывов в космосе, но распорядился, чтобы его сотрудники помогли ему составить пятиминутную презентацию, в которой будет изложена концепция стратегической обороны, позволяющая разрешить спор об MX. 5 февраля Уоткинс представил её другим начальникам штабов в офисе Весси, и он был удивлён: те, утомлённые блокадой в конгрессе, поддержали этот вариант. Они договорились, что Весси как председатель представит концепцию президенту.

Встреча с Рейганом состоялась в холодный снежный день 11 февраля. Дорожные условия были столь плохи, что начальникам штабов пришлось ехать в Белый дом на полноприводных машинах. Пятеро военных сели с одной стороны стола, а Рейган и его сотрудники — министр обороны Каспар Вайнбергер и заместитель советника по национальной безопасности Белого дома Роберт Макфарлейн — с другой. Макфарлейн, сын конгрессмена-демократа, был офицером флота, работал в Белом доме в годы президентства Никсона и Форда и был весьма чувствителен к переплетению военных дел и национальной политики. Макфарлейн вспоминал: в те месяцы его постоянно посещали мысли о том, что всё зашло в тупик. Движение за замораживание ядерных вооружений стало популярным, MX столкнулась с проблемами в конгрессе, а пока дела в Соединённых Штатах застопорились. Советский Союз продолжал производить ракеты наземного базирования. Макфарлейн начал думать, что справиться с этой безвыходной ситуацией им поможет не политическое, а технологическое решение — вроде противоракетной обороны. В январе они с Уоткинсом договорились поужинать вместе. ^[93]

Вайнбергер не разделял энтузиазма начальников штабов насчёт противоракетной обороны. Представляя их на совещании, он сказал Рейгану: «Я не согласен с начальниками, но вам стоит их выслушать».

Затем Весси, председатель, выступил с рассказом о проблемах, которые голосование в конгрессе создало для триады «земля-море-воздух». Но в конце он предложил ещё раз, заново рассмотреть вопрос о стратегических средствах ПВО. «Мы уводим битву от наших берегов и неба, — говорилось в докладной записке, с которой выступал Весси. — Таким образом, мы воздерживаемся от обеих опасных крайностей: а) угрозы превентивного удара, б) идеи пассивного принятия советского первого удара. Мы нашли промежуточный вариант». Этот вариант был «более моральным и потому гораздо более приятным для американского народа…» Затем выступал Уоткинс; он решительно поддержал Весси.

Макфарлейн вмешался, чтобы довести эту мысль до конца: «Господин президент, это очень, очень важно. В течение 37 лет мы полагались на сдерживание наступательными средствами, основанное на угрозе ядерного контрудара, потому что альтернативы не было. Но сейчас мы слышим — впервые в истории, — что, возможно, есть другой путь, который позволит вам остановить нападение, обороняясь от него и со временем всё меньше полагаясь на ядерное оружие».

«И вы все так думаете?» — спросил Рейган. Он опросил всех начальников штабов одного за другим, и те ответили утвердительно. Командующие предлагали не ускоренную программу создания противоракетной обороны, а собирались непредвзято рассмотреть этот вариант, учитывая препятствия, с которыми все они столкнулись в конгрессе. Но Уоткинс задал риторический вопрос, суммировавший всё, о чём думал тогда Рейган: «Не лучше бы было разработать систему, которая могла бы защитить наш народ, а не мстить за его гибель?» «Точно, — сказал Рейган, ухватившись за этот лозунг. — Не забудьте эти слова».

Тем вечером Рейган оставил восторженный отзыв о совещании в своём дневнике. Он записал, что в ходе дискуссии родилась «суперидея»: «До сих пор единственной политикой в области ядерных вооружений по всему миру было создание средств устрашения. А что если мы скажем миру, что хотим защитить наш народ, а не мстить за его гибель; что мы собираемся приступить к программе исследований по созданию оборонительного оружия, которое сделает ядерные вооружения бессмысленными? Я бы призвал научное сообщество включиться в осуществление подобной затеи». ^[94]