Своей земли не отдадим! - Николай Кондратенко Страница 19

Беседа с Н.И. Кондратенко корреспондента газеты «Правда»

– Николая Игнатовича Кондратенко трудно застать на месте. Каждую неделю — поездка, а то и две — по России. Побывал в Самаре, Оренбурге, на Алтае, проехал Поволжье, Сибирь… Какие впечатления вынес он из этих поездок?

— Скажу, с чего начинается каждая встреча. С вопросов о том, почему телевидение так безнаказанно льет грязь на КПРФ, на наше прошлое, вообще на все русское. Люди спрашивают: почему вы не даете отпор так, как надо? Вы работаете с ними в рамках закона, в белых перчатках, а они распоясались беспредельно— это говорят и, значит, видят люди. Конечно, отвечаю я, преступать закон нельзя, и мы не будем этого делать. Но правду сказать во весь голос нам никто не в силах запретить. Поэтому я говорю: пора прекратить этот сионистский шабаш. Только не бойтесь слова «сионизм». Все люди понимают разницу между еврейской нацией и сионистами. Поэтому пусть даже не пытаются обвинить меня в антисемитизме. Такой ярлык все время клеят, но я отвергаю его начисто как клевету. Пора заявить: если не прекратите этот шабаш, мы оставляем за собой право действовать более решительно.

Дальше мы вместе с залом рассуждаем, а кто же сегодня травит коммунистов, кто льет грязь и обвиняет их во всех грехах: в расказачивании, в голоде, в ГУЛАГах, в убийстве царской семьи, наконец? Вот этим прокурорам из телевизора и надо задать вопрос: кто издал приказ о расказачивании? Яков Свердлов. Кто жестоко расказачивал? Лев Троцкий. У меня пальцев на руке не хватит, чтобы перечислить, сколько человек погибло только в моей семье при расказачивании. Кто расстреливал царскую семью, наконец? Юровский и Голощапов. Кто рушил храмы и жег иконы? Емельян Ярославский… Кто первым применил химическое оружие против своих солдат? Тухачевский. А в ГУЛАГах кто священников и интеллигенцию, и не только русскую, гноил? Все те же сионисты. Какую кровавую страницу нашей советской истории ни возьмете — за каждой трагедией коренных народов России, а к ним я отношу и трудящихся евреев, стоят сионисты.

Так при чем же здесь мы, русские коммунисты военного и послевоенного времени? Надо размежеваться. И хоть говорят, что дети за отцов не отвечают, нам нет причины стыдиться наших предков. За их дела, как и за свои, мы готовы держать ответ перед всем народом. Но пусть Сванидзе, Шустер, Познер, Швыдкой и другие тоже возьмут на себя ответственность за своих предков, раз уж нас заставляют за своих отчитаться. Попробуйте оправдаться!

А нам оправдываться не в чем! То, что наши отцы и деды защитили Отечество, на баварское пиво независимость страны не поменяли, — в этом наша вина? Или в том, что после войны коммунисты жилы рвали, восстанавливая страну? Или в том, что мы на утренние дойки в четыре часа вставали и ехали, в уборочную ночами по полям носились, чтобы накормить народ, чтобы организовать дело, чтобы люди нам прямо могли обо всех своих проблемах сказать, а не на телемосте заранее приготовленные вопросы озвучивать? В этом мы виноваты?

Так вот, как только скажу, что пусть, мол, Сванидзе за своих дедов ответит, а мы — за своих, тут любая аудитория со мной заодно! Люди приходят в себя, даже если они заморочены были телевидением.

А как там могут морочить головы, знаю по собственному опыту общения с Андреем Карауловым. Не скрою: приходилось мне с ним за одним столом сидеть, говорить, думал я, по душам. Куда уж дальше «по душам», если он даже президента «мочил». Ведь русский человек — он как думает? Если с кем-то пооткровенничал, хлеб преломил, стопку выпил, то это друг, уже можешь не бояться, что тебе нож в спину воткнут. Так, конечно, правильно. Но получается по-другому…

Хочу, чтобы поняли: нам есть что сказать, когда нас не щадят и на нас клевещут, — буквально каждому, кто это делает. Раз пошла такая рубка, значит, и мы будем рубить наотмашь.

Снова призываю власть: остановитесь! Вот тем, что делаете вы сегодня с учтивой, культурной оппозицией, вы, власти предержащие, копаете могилу себе. Уже в недрах общества зреет другая оппозиция. Она жестока, непримирима. Говорят мне на встречах: вы все правильно, Николай Игнатович, говорите, но мы будем действовать иначе. Так вот, уничтожив эту учтивую оппозицию, власть нарвется на жестокую решительную силу. В некотором роде — вынужденную оппозицию. И она молодая, дерзкая. Как только у власти появится зуд приструнить такую, так это будет ее кончиной.