Новое дворянство. Очерки истории ФСБ - Ирина Бороган Страница 19

Государство также выделяет отдельные бюджеты на закупку техники, которая может пригодиться на случай массовых волнений. Для разгона митингов и демонстраций создается новая отечественная техника, которая не разрабатывалась с конца 80-х. Три вида водометных машин — на базе «Газели», «КАМАЗа» и «Урала» уже закупаются МВД. Массовые поставки новой автотехники для милицейского спецназа начались в 2007 году. Еще в декабре 2006-го начальник департамента тыла МВД Виктор Пивченко заявил: «Мы планируем приобрести более пяти с половиной тысяч единиц автобронетехники, в том числе для специальных подразделений, более сотни вахтовых автобусов на шасси «Урал» и 30 единиц специальных полицейских автомобилей». В том же году ОМОНы получили 122 так называемых вахтовых автобуса для транспортировки личного состава на базе «Урала-4320». Эти бронированные громадины москвичи имеют счастье наблюдать каждый раз, когда в центре столицы проходит какая-нибудь протестная акция — на них в столицу нашей родины привозят спецназ из соседних областей. Неудивительно, что по итогам 2007 года на заводе «Урал» с гордостью заявили, что завод увеличил объем производства на 58,3 % и впервые за последние 15 лет вернулся к двухсменному режиму работы.

Однако главный акцент в кампании против экстремизма власти сделали на профилактику и превентивные акции, то есть на предотвращение выступлений до того, как они могут произойти. Рашид Нургалиев прямо заявил, что «функции ДПЭ — это прежде всего оперативно-агентурная работа, направленная на выявление и пресечение преступлений, профилактика и мониторинг происходящих в экстремистской среде процессов». [91]Таким образом МВД вторглась в сферу защиты конституционного строя, которая традиционно относились к ФСБ.

Между тем, если делать упор на профилактику, то нельзя обойтись без составления черных списков потенциально опасных граждан и организаций. Ведь преступление еще не произошло, следовательно, нет еще и преступников, действия которых должны расследовать правоохранительные органы. Следуя этой логике, надо выделить заранее те группы населения, за которыми следует особенно пристально наблюдать. Такой список экстремистских угроз был подготовлен очень быстро. 16 декабря 2008 года вышло Совместное распоряжение Генпрокуратуры, ФСБ и МВД №№ 270/27р, 1/9789, 38 «О совершенствовании работы по предупреждению и пресечению деятельности общественных и религиозных объединений по распространению идей национальной розни и религиозного экстремизма», которое можно рассматривать как руководство к действию для силовиков. В документе отмечается, что «экстремистские проявления становятся одним из основных факторов, создающих угрозу национальной безопасности Российской Федерации», и расшифровывается, о каких конкретно экстремистах идет речь.

Первым упоминается «экстремизм под прикрытием ислама». Речь идет о мусульманских общинах и проповедниках, независимых от ДУМ (Духовных управлений мусульман). Напомним, что у главы Департамента по противодействию экстремизму Юрия Кокова есть опыт борьбы с исламистами, в 2005 году он был командирован Центром «Т» МВД разбираться с последствиями нападения боевиков на Нальчик в октябре 2005 года. На месте он узнал, как «молодые мусульмане» из Института исламских исследований, вступившие в жесткую конфронтацию с местным ДУМ, превратились в боевиков, организовавших вооруженную атаку на силовые ведомства.

В перечне также фигурировали «участники молодежных неформальных объединений», радикальные оппозиционные партии и движения. В распоряжении Генпрокуратуры, ФСБ и МВД упоминаются политические активисты разных направлений: сторонники Авангарда Красной молодежи (АКМ), Национал-большевистской партии (НБП, уже запрещенной), Движения против нелегальной иммиграции (ДПНИ, его лидер Поткин-Белов получил 2,5 года условно за разжигание национальной розни), Русского национального единства (РНЕ, тоже запрещенного) и Национал-социалистического общества (НСО), члены которого обвинялись в убийствах на национальной почве. То есть на одну доску поставлены и интернационалисты из АКМ, которые проводят митинги и шествия, и убийцы кавказцев и выходцев из Центральной Азии из НСО. Распоряжение также содержит указания о методах работы с целевыми группами, и список средств достаточно широк — от слежки до уголовного преследования. В том числе приказано просматривать Интернет и документировать факты распространения экстремистских идей на сайтах, устанавливать личности авторов и возбуждать уголовные дела. Одним из важнейших направлений работы признана «работа по нейтрализации и разобщению объединений, члены которых склонны к экстремизму». Для чего необходимо «анализировать деятельность радикально настроенных сообществ… отслеживать изменения в составе их участников и лидеров, прогнозировать возможные разногласия, влекущие раскол объединений», а также обеспечить обмен информацией о местах концентрации и маршрутах передвижения членов экстремистских организаций. [92]

К весне 2009 года стало очевидно, что силовые ведомства намерены расширить список опасных экстремистских групп, фигурировавший в декабрьском распоряжении 2008-го. Теперь МВД заинтересовали независимые профсоюзы, которые могут инициировать волну забастовок. Лидеры этих организаций были предупреждены о том, что рискуют навлечь на себя обвинение в экстремизме.

Так, в апреле 2009 года председателя независимого профсоюза АвтоВАЗа «Единство» Петра Золотарева вызывали в прокуратуру Тольятти для «дачи объяснений по поводу действий, направленных на свержение существующего строя». Ранее Золотарев уже давал подобные объяснения, а также встречался с представителем Центра «Э» по Тольятти.

В результате теперь любые формы выражения публичного протеста — от акций обманутых вкладчиков до митингов жителей, выступающих против уничтожения последнего сквера в районе, — могут рассматриваться сквозь призму экстремизма. 5 июня 2009 года в Санкт-Петербурге милиция задержала шестерых участников митинга обманутых дольщиков. Задержанных пугали «статьей об экстремизме», хотя это были те же люди, что голодали в 2008 году в московском отеле «Метрополь» и питерские власти обещали им решить жилищную проблему, однако квартир так никто и не получил.

Еще одной мишенью новой антиэкстремистской компании стали блоггеры. Например, обвинение в разжигании вражды «к социальной группе» было предъявлено Савве Терентьеву, 22-летнему блоггеру из Республики Коми, разместившему в блоге журналиста местной газеты Бориса Сурапова комментарий, содержавший нелестные высказывания в адрес правоохранительных органов. В июле 2009 года он был признан виновным и получил год условно.

МВД разработало специальную систему слежки и создало электронную базу данных, содержащую самые разнообразные сведения — от записей камер видеонаблюдения до информации о приобретении авиа- и железнодорожных билетов и банка отпечатков пальцев. [93]В то же время спецслужбы совместно с правоохранительными органами начали формировать специальные досье на экстремистов и разыскиваемых преступников. Причины, по которым людей заносят в подобные базы данных, были объявлены государственной тайной.