Хотят ли русские войны? Вся правда о Великой Отечественной, или Почему врут историки - Олег Козинкин Страница 19

Но при этом Мельтюхов упрямо повторяет о внезапности нападения немцев, мол, «советские ВВС были вынуждены вступать в бой в условиях внезапного нападения». И сам же приводит слова из докладов и рапортов, в которых говорится, что о нападении 22 июня командный состав знал заранее, предупреждался:

«Командир 7-й авиадивизии Северо-Западного фронта полковник Петров, 19 июня был предупреждён заместителем командующего ВВС по политработе о возможных военных действиях; ему был указан срок готовности к 3.00 часам 22 июня с. г. Петров к этому указанию отнёсся крайне халатно. Не истребовал от командиров полков (своих подчинённых) выполнения этого указания, и полки фактически были противником застигнуты врасплох, в результате чего и были большие потери самолётов на аэродромах».

Может быть, в приведённом докладе замполита ВВС ПрибОВО как раз и говорится о том самом «приказе о приведении войск в боевую готовность к 1 июля» от «раннего утра 18 июня 1941 года»? Да нет. В этом приказе говорилось не о будущем нападении РККА на Германию, а о «возможных военных действиях» со стороны Германии, которые могут начаться «к 3.00 часам 22 июня с. г»? Похоже, и Мельтюхов умудрился сам себе подкузьмить своей фантазией об «упущенном шансе Сталина», приведя настоящий исторический документ в своей же статье. Ведь в книге Мельтюхов утверждал, что Германия не собиралась нападать на СССР в июне 41-го, а точнее, что никто не знал о предстоящем нападении до 22 июня! А тут выходит, что уже 19 июня командиров предупреждают их старшие начальники быть в готовности к 3.00 22 июня!

Или всё же Сталин продолжал «планировать напасть» на Германию 15 июля, даже зная о дате нападения? Или это уже на местах заместители «командующего ВВС по политработе» были такие прозорливые сами по себе?

Но если уж говорить о внезапности нападения противника, то следует сказать, что для армии эта мифическая внезапность вообще не может служить оправданием её разгрома. Тем более для её командиров и тем более если их оповещают заранее об этом нападении, и тем более если эти подразделения заранее укомплектованы до полного штата. Тем более что 19 июня, за ТРИ дня до нападения Германии, были не только устные предупреждения от «замполитов» (которых в армии никогда не любили). 18–19 июня были приказы ГШ о выводе штабов округов в полевые управления. 19 июня – распоряжение ГШ для Западных округов о «рассредоточении и маскировке всей авиации и воинских частей» этих округов – Директива ГШ № ЛГ 0042. А 20 июня по маскировке авиации был отдельный дополнительный приказ ГШ!

Может, Мельтюхов и не знает, но укомплектование частей в округах до полного штата (проведённое в этих округах в апреле – мае), «рассредоточение и маскировка» входит в «перечень мероприятий, проводимых при приведении этих частей в повышенную и полную боевую готовность». Так что «предупреждения от замполитов» были всего лишь напоминанием этим командирам быть в готовности к нападению, о котором они и сами знали, а также было необходимо самим политработникам, чтоб показать свою «работу». А если командир не доводит прямые распоряжения или эти самые «предупреждения» своих старших начальников до него, то для личного состава брестской крепости и некоторых «спящих аэродромов» и происходит это самое «внезапное нападение».

Есть одна хитрость с теми приказами о «маскировке» авиации, что поступили в западные округа 19–20 июня. Датой выполнения данных распоряжений в директиве ГШ от 19 июня было именно 1 июля 1941 года. Директива ГШ «О маскировке самолётов, взлётных полос, аэродромных сооружений № 043 от 20 июня 1941 г.» также даёт вроде бы не дату «к 22 июня» (приводится с сайта http://www.airpages.ru/dc/doc043.shtml):

«Самолёты, находящиеся в частях ВВС, взлётно-посадочные полосы, палатки и аэродромные сооружения по всей окраске не удовлетворяют требованиям современной маскировки.

Такое отношение к маскировке, как к одному из главных видов боевой готовности ВВС, дальше терпимо быть не может.

Приказываю:

1. К 20 июля 1941 г. силами авиачастей… произвести маскирующую окраску всех имеющихся самолётов согласно прилагаемой схеме окраски…

2. К 10 июля 1941 г. произвести маскировку всех существующих взлётно-посадочных полос, бетонных рулежных дорожек и якорных стоянок самолётов применительно к фону окружающей местности.

3. К 1 июля 1941 г. произвести маскировку всех аэродромных сооружений применительно к фону местности.

4. К 1 июля 1941 г. замаскировать палатки в лагерях авиачастей.

5. На лагерных аэродромах самолёты располагать рассредоточенно под естественными и искусственными укрытиями, по окраинам летного поля, не допуская расстановки их по прямым линиям.

6. Ответственность за выполнение всех маскировочных мероприятий как по качеству, так и по срокам возлагаю на военные советы и персонально на командующих ВВС округов.

7. План мероприятий доложить 23 июня 1941 г.

О ходе окраски самолетов командующим ВВС округов докладывать ежедневно по ВЧ начальнику ГУ ВВС Красной Армии с 21 часа до 23 часов.

Народный комиссар обороны СССР Маршал Советского Союза С. Тимошенко

Член Главного военного совета Секретарь ЦК ВКП(б) Г. Маленков

Начальник Генерального штаба Красной Армии Генерал армии Г. Жуков…».

С одной стороны, этот приказ от 20 июня как будто, о раскраске самолетов, и даты тут вообще стоят – к 10-му и 20-му июля! А к 1 июля требуется замаскировать палатки в частях и все аэродромные сооружения «к фону местности». Т. е. вроде бы к версии о подготовке нападения на Германию после 15 июля подходит. Но вот как раз самый интересный пункт, № 5, требует то, что и является наиболее важным и на самом деле не требует никаких усилий и затрат по времени:

«На лагерных аэродромах самолёты располагать рассредоточенно, под естественными и искусственными укрытиями, по окраинам лётного поля, не допуская расстановки их по прямым линиям…»

Именно этот пункт наиболее интересен и важен. И именно его и должны были выполнить в первую очередь на местах. Но, как потом выяснилось, не выполнили.

Но тот конкретный приказ ГШ, который притягивает к своей версии Мельтюхов (Дир. ГШ № ЛГ 0042 от 19 июня), – именно и конкретно о маскировке аэродромов и воинских частей на границе, а не о «приведении в боевую готовность» других частей. (Жаль, Мельтюхов не пишет, какой всё же приказ от 18 июня он имеет в виду, стараясь не отстать от новых веяний и данных.)

Почему в приказе о маскировке от 19 июня указана дата именно «1 июля», если Сталин вроде как знал о точной дате – 22 июня? А вот на этот вопрос как раз и должны ответить историки «мельтюховы», допущенные к Архивам.

Хотя ответ на самом деле вполне простой.

«Резуны» на этих датах и строят свои обвинения против СССР. Но на самом деле в директивах о маскировке (как и в директивах от 10–12 июня, в которых также стоят даты – «к 1 июля»), в принципе, указаны вполне реальные сроки, т. к. такие масштабные мероприятия, как указанные в пп. 1–4, за пару суток не проведёшь. Т. е. сроки даны реальные, с учётом того, что всё равно эти мероприятия надо выполнять. А вот п. 5 особого времени на исполнение не требует. Но если война начнется «22 июня», то в принципе не важно – к какому сроку надо покрасить ангары, к «15 июля» или к «Новому году». Ведь авиация начнет воевать с запасных площадок и уже будет не важно – покрашены ли ангары на стационарных аэродромах или нет.